Бездумно он достал Кольцо и снова надел его. Оно было
тяжелым, и все сильнее и настойчивей чувствовал Сэм злобный взгляд. Око Мордора
искало его, силясь проникнуть сквозь мглу, созданную для своей же защиты, а
сейчас ставшую помехой, источником тревог и сомнений.
Как и прежде, слух мгновенно обострился, но мир словно
выцвел и подернулся дымкой. Издали доносились стенания раненой Шелоб, но их
заглушали крики и лязг металла. Сэм вскочил на ноги и прижался к утесу у края
тропы. Ему показалось, что на подходе еще один отряд орков, но слух, усиленный
Кольцом, обманул его: крики доносились из башни, левый зубец которой был теперь
прямо у него над головой. Там творилось что-то недоброе. Может быть, несмотря
на приказ, жестокость орков взяла верх, и они мучают Фродо или даже рвут его на
части! Но чем дальше он вслушивался, тем сильнее разгоралась в нем искра
надежды. В башне несомненно шла драка, орки ссорились между собой. Видно,
отряды Шаграта и Горбага что-то не поделили. Сэм больше не колебался и с
криком: «Я иду, Фродо!» побежал к вершине перевала. Тропа сразу же свернула
влево и пошла круто вниз. Сэм вступил на землю Мордора.
Ощущая смутную опасность, он снял Кольцо.
– Лучше уж видеть, пусть хоть самое худшее, чем спотыкаться
в тумане, - пробормотал он.
Суровая, мрачная и безотрадная страна простиралась перед
ним. У самых ног хоббита гребень Хмурых Гор круто обрывался в темное ущелье, по
другую его сторону вставал хребет Моргэй, страшное внутреннее кольцо,
ограждающее страну, хребет, скалящийся черными утесами на фоне багровых
отсветов. Далеко впереди, за обширным озером мрака, словно пылал гигантский
костер. Над ним стояли столбы дыма, тускло-красные у основания и угольно-черные
вверху, там, где они сливались с клубящимся покровом, нависшим над всей
проклятой страной. Это был Ородруин, Огненная Гора. По временам пламя в
глубинах ее пепельного конуса разгоралось ярче, и из трещин в склонах
выплескивались огненные реки. Горящие потоки текли к Барад Дуру, извивались по
каменистой равнине, застывая, становились похожими на огромных, скрюченных
драконов, извергнутых измученной землей.
Роковая Гора трудилась вовсю. Огонь, рвавшийся из земных
недр, окрашивал угольно черные скалы в цвет запекшейся крови.
В этих угрюмых сполохах Сэм стоял, окаменев от ужаса, потому
что только теперь охватил взглядом всю могучую крепость Кирит Унгол. Рог,
возвышавшийся над перевалом, был только самой высокой из ее башен. С востока
крепость вздымалась тремя большими террасами, с запада приникала к огромному
утесу, облепив его ярусами бастионов. Футах в двухстах внизу зубчатая стена
окружала темное пространство. Юго-восточные ворота выходили на широкую дорогу.
Она петлями спускалась вниз по краю пропасти, а потом сворачивала на юг и
соединялась с дорогой на Моргульский перевал. Потом, через ущелье Моргэй,
уходила к Горгоратской равнине и дальше, к крепости Барад Дур. Тропа, на
которой стоял Сэм, крутыми уступами падала вниз, к хмурым воротам крепости.
Сэм разглядывал грозную крепость и неожиданно понял, что она
не столько преграждает дорогу в Мордор, сколько закрывает выход оттуда. Он
вспомнил, что это одно из древних гондорских укреплений, восточный форпост
обороны Итилиена времен Последнего Союза, когда Люди Запада стерегли страну
Саурона, не давая злу вырваться в мир. Но внимание стражей ослабело, и Темный
Властелин коварством овладел крепостью. Когда Саурон снова обосновался в
Мордоре, крепость понадобилась ему, чтобы не дать своим рабам вырваться на
свободу. Она же вставала на пути тех, кому удалось бы ускользнуть от
бдительности Ока и алчных лап Шелоб.
Сэм ясно понимал, как мало у него шансов миновать ворота. А
если даже он и пройдет, дорога внизу наверняка охраняется; черные тени утесов
не скроют от орков, видящих в темноте. Но как ни страшна дорога, его задача еще
страшнее - не избежать ворот, а войти в них, да еще одному.
Кольцо не помогало, а только усиливало тревогу. На виду у
Ородруина, возле великого пламени, в котором Оно родилось, сила и власть Кольца
росли. Только могучая воля могла укротить Его. Чувствуя тяжесть на шее, Сэм ощущал
себя словно одетым в собственную огромную искаженную тень, зловещей угрозой
нависшую над Мордором. Либо терпеть Кольцо, как бы Оно ни терзало его, либо
объявить своим и бросить вызов силе в мрачной крепости по ту сторону долины
теней. Кольцо искушало его, подтачивая волю и разум, рождало безумные фантазии.
Вот он, Сэм Могучий, Герой Всего Мира, скачет с пламенным мечом в руке,
собирает войска и ведет их на Барад Дур, вот уже разошлись тучи, засияло
солнце, и по велению Сэма Горгоратская долина зазеленела и оделась садами. Надо
только надеть Кольцо, объявить себя Его хозяином, и все сбудется!
В этот роковой час Сэма спасла не только преданность другу и
ответственность за судьбы Среднеземья. Простой здравый смысл говорил, что он не
годится для таких свершений, даже если бы они оказались не только приманкой
Врага. Маленький садик вольного садовника, а не сад величиной с королевство -
вот что ему нужно. Ему достаточно своих рук, он не привык полагаться на других.
– Эти мечты - один обман, - ворчал он. - Если я надену
Кольцо здесь, в Мордоре, Он увидит и прикончит меня. Не стоит и пробовать.
Может, и хорошо быть невидимым, да только уж лучше так… Хватит рассуждать, идти
надо, - прикрикнул он на себя, передёрнул плечами, словно стряхивая искушавшие
его видения и тени, и медленно пошёл вниз. С каждым шагом он словно становился
меньше, и уже через несколько минут на тропе остался просто испуганный
маленький хоббит. Теперь и без помощи Кольца он слышал за стеной крепости крики
и шум сражения.
Сэм был уже на полпути между тропой и воротами крепости,
когда оттуда выскочили два орка. Даже не взглянув по сторонам, они бросились к
главной дороге, но, не сделав и десяти шагов, споткнулись, упали и остались
лежать неподвижно. Сэм не видел стрел, но понял, что они могли вылететь только
из ворот крепости. В тени стены он не особенно боялся, что его заметят, его
смущало другое. В каменной кладке, поднимавшейся перед ним футах в тридцати, не
было видно ни трещинки, ни выступа. Нечего было и думать перелезть через нее. К
тому же заканчивалась она выступающим широким карнизом. Оставались только
ворота.
