Орел повернул голову, немигающими глазами долго смотрел в
сторону гибнущей Страны Мрака, а потом сказал;
– Ветер с севера, но мы обгоним его.
Он поднял Гэндальфа и направился на юг, а за ним летели
Ландроваль и молодой Менельдор. Под их крыльями проплыл Удун, потом Горгорат,
сплошь в развалинах, заполненные обезумевшими, мечущимися толпами орков, а
впереди ярилась, изрыгая огонь, Роковая Гора.
– Я рад, что все-таки, в конце всего, мы вместе с тобой, -
сказал Фродо Сэму.
– Конечно, вместе, сударь, - ответил Сэм, нежно прижимая к
груди раненую руку Фродо. - И путешествие наше кончилось. Но столько тащиться
ради того, чтобы сгинуть здесь - как-то мне не хочется. Ну, не по мне это, если
вы понимаете, про что я говорю.
– Понимаю, - вздохнул Фродо. - Но так уж мир устроен.
Надежды умирают, и приходит конец. Нам недолго осталось ждать. Этот мир гибнет,
а мы - в самом сердце его, и нам не спастись.
– Но хоть убраться-то подальше мы можем? Чего торчать у этой
Роковой Дыры, или как ее там зовут… Идемте, Фродо, хоть по тропе спустимся.
– Хорошо, Сэм, пойдем, если хочешь, - покорно произнес
Фродо.
Они встали и начали медленно спускаться к подножию Горы.
Вдруг с громовым ударом из Саммат Наур вырвались дым и огонь, одна из сторон
конуса расселась, и яростная, слепящая лава, выплеснувшись на восточный склон,
с грохотом поползла вниз.
Последние силы быстро покидали хоббитов. Идти было некуда.
Они добрались до невысокого шлакового холма у подножия и оказались словно на
острове, охваченном гибелью, посреди стремительно плавящейся земли. Ородруин
хрипел. Вокруг Горы земля лопалась трещинами и целыми пропастями, в крутящихся
клубах дыма мелькал огонь. Судорожно вздрагивала Гора, на склонах появились
неожиданные прорехи. Вниз устремились медленные реки пламени. Несмотря на
обманчивую неторопливость, очень скоро они достигнут равнины. Сверху
непрестанно валили хлопья горячего пепла.
Сэм все еще бережно держал руку Фродо.
– Надо же, в какую мы с вами сказку попали! - с деланным
оживлением начал он и вздохнул. - Хотелось бы мне послушать ее. Как вы думаете,
сударь, скажут ли когда-нибудь: «Вот повесть о Фродо Девятипалом и о Кольце
Всевластья». Все примолкнут, как мы тогда, в Дольне, помните, когда слушали
сказание о Берене и Сверкающем Камне… А еще мне интересно, что будет потом,
после нас… - Он говорил, пытаясь словами прогнать страх, говорил и все
поглядывал на север. Не хотел смотреть, а все-таки смотрел с мольбой и
надеждой. С севера дул ветер. Он разогнал мрак и тучи, открыл холодное, ясное
небо.
Зоркие глаза Гваихира заметили две крошечные темные фигурки,
окруженные со всех сторон лавой. Вот они упали от очередного подземного толчка,
а от островка, приютившего их, откололся большой кусок. Вокруг содрогались и
рушились скалы, из-под земли выплескивались все новые потоки огня. Презрев страшную
опасность, птица-гигант ринулась вниз. За ним устремились Ландроваль и
Менельдор. Ничего этого хоббиты не видели. Их маленький холмик трясся как в
лихорадке, все вокруг плавилось от страшного жара. Они закрыли глаза руками,
чтобы не видеть смерти.
Когда орлы подхватили их, они были без сознания. Птицам так
было даже удобнее. Их ноша безвольно висела в громадных когтях, бережно
державших маленькие тела. Орлы взмыли над огнем и дымом и скоро растаяли высоко
в небе.
Очнувшись, Сэм обнаружил, что лежит на чем-то мягком. Над
ним плавно покачивались ветки буков, их молоденькие листья просвечивали на
солнце золотым и зеленым. В воздухе разливался нежный аромат весны. Он
вспомнил: так пахло в Итилиене.
– Ох! - пробормотал он. - Интересно, долго ли я спал? -
Запах перенес его к тем дням, когда он развел свой маленький костерок на
солнечном берегу. Что было после? Он не помнил. - Ох, - повторил он, - ну и сон
мне снился! Как я рад, что проснулся. - Сэм сел и увидел рядом спокойно спящего
Фродо. Одну руку он подложил под голову, другая лежала на одеяле. Это была
правая рука, и на ней недоставало третьего пальца!
Воспоминания разом нахлынули на Сэма, и он вскричал:
– Так это был не сон? Где же мы?
Чей-то голос ласково произнес позади него:
– В Итилиене. Вы в гостях у Короля, и он ожидает вас.
Сэм обернулся, как ужаленный. Перед ним стоял Гэндальф,
одетый в белое, с белоснежной бородой, сверкающей на солнце.
– Ну, Сэмиус, как ты себя чувствуешь? - спросил он.
Сэм, не в силах вымолвить ни слова, смотрел на мага, открыв
рот. Наконец, он сказал сиплым от волнения голосом:
– Гэндальф! Я думал - ты мертвый! Я думал - я и сам мертвый.
Значит, все грустное, что было - это неправда? Гэндальф! Что такое с миром
стало?
– Великий Мрак исчез, - ответил Гэндальф и засмеялся, и этот
смех был как музыка, или как вода в знойный полдень. Сэм подумал, что очень
давно не слышал смеха. В глазах его вспыхнула радость, но неожиданно для самого
себя он заплакал. Впрочем, слезы высохли так же быстро, как появились, он
счастливо рассмеялся и вскочил с ложа.
– Как я себя чувствую? - вскричал он. - Я даже не знаю, как
сказать! Я чувствую… - Он взмахнул руками. - Чувствую, как весна после зимы,
как солнце на листьях, как трубы и арфы, и все песни, какие только есть на
свете! - Он спохватился и обернулся к другу. - Слушай, Гэндальф, посмотри, как
досталось его руке! Ему столько пришлось, вынести! Ну, хоть в остальном-то он
здоров?
– Да здоров я, здоров, - сказал Фродо, садясь на постели и
тоже улыбаясь. - Я уснул, ожидая тебя, Сэм, лентяй ты эдакий! Проснулся-то я
рано утром, а сейчас уже полдень.
– Полдень? - растерянно переспросил Сэм. - А какого дня?
– Сегодня четырнадцатый день Новой Эпохи, - ответил
Гэндальф, - восьмое апреля по Ширскому счету, вы ведь в марте считаете тридцать
дней. Но в Гондоре Новый Год теперь всегда будет отмечаться двадцать пятого
марта, в день падения Саурона, в день, когда вас вынесли из огня. Король исцелил
вас и ждет теперь. На сегодня назначен большой пир. Когда вы будете готовы, мы
пойдем к нему.
– Пойдем к Королю? - спросил Сэм. - А кто он?
– Король Гондора и Правитель Западных Стран, - важно ответил
Гэндальф. - Под его рукой снова все исконные владения. Скоро он отправится на
коронацию, он ждал только вас.
– А что же мы наденем? - забеспокоился Сэм. Рядом с
постелями лежали только их старые, изношенные одежды, в которых они проделали
весь путь.
