Орки, говорящие деревья, травянистые равнины, скачущие
всадники, мерцающие пещеры, золотые палаты, белые башни, битвы и большие
корабли, - все это проходило у Сэма перед глазами, пока он не почувствовал, что
засыпает. Однако больше других чудес его все-таки поражал рост Мерри и Пиппина.
Он несколько раз заставлял их меряться с собой и Фродо.
– Вот чего не могу понять, - проговорил он. - На целых три
дюйма выше, чем полагается, или я гном!
– Вот уж нет, - усмехнулся Гимли. - Они же пили напиток
энтов, а это для простого смертного даром не проходит.
– Напиток энтов? - переспросил Сэм. - Тогда расскажите мне о
них еще раз. Я так и не понял, что они такое. Это ж сколько времени надо, чтобы
во всём разобраться!
– Пару месяцев, не меньше, - отозвался Пиппин. - Надо бы нам
запереть Фродо в какой-нибудь башне в Минас Тирите, пусть запишет все это.
Иначе он забудет половину, и старый Бильбо будет очень огорчен.
Наконец, Гэндальф встал.
– Арагорн - великий целитель, - сказал он, - но вы вернулись
от самых дальних пределов смерти. И хоть вы спали потом долго и крепко, сейчас
вам снова пора в постель.
– Это и к тебе относится, Пиппин, - напомнил Гимли. - Я
люблю тебя, хотя бы за те мытарства, которых ты мне стоил и которых я никогда
не забуду. Но только я не забуду и другого: как нашел тебя на поле боя. Если бы
не Гимли, ты бы так там и остался. Хорошо, я хоть знаю, как выглядят хоббичьи
лапы, даже когда они торчат из-под груды тел. Когда я поднял твой так подросший
труп, я был уверен, что ты мертвей мертвого. Я тогда чуть бороду себе не
вырвал. - Он важно погладил свою ухоженную бороду. - А сегодня - первый день,
как встал, и уже скачешь, как кузнечик. Ложись-ка, давай. Я тоже лягу.
– А я, - мечтательно проговорил Леголас, - буду бродить по
рощам этой прекрасной страны, это лучший отдых. Когда-нибудь кое-кто из нашего
народа обязательно переселится сюда, и этот край на время станет
благословенным. Может, на месяц, может, на жизнь, а может, на сто человеческих
жизней. Но Андуин близок, и Андуин ведет к Морю. К Морю!
К Морю! К Морю! Там чайки печальные плачут!
Белопенные гребни играют и пляшут…
Ветер, яростный ветер - о чем ты просвищешь?
Серебристый корабль - ты слышишь ли, слышишь? -
То зовут голоса на Последнем Причале…
Я покину леса, что меня осеняли,
Где прекрасные годы опали листвою…
Одинокий, уйду я дорогой морскою
По высокой волне к Всеэльфийскому Дому,
Недоступному смертному взгляду земному…
О Эрессэа, край, вековечно цветущий,
Бесконечно манящий, навечно зовущий…
Так напевая, Леголас спустился с холма.
Остальные гоже разошлись. Фродо с Сэмом сразу уснули. А утром
их снова ждал радостный мир Итилиена. Они провели здесь много дней.
Кормалленское поле, где стояли войска, соседствовало с Хеннет Аннун, и река,
звенящая на перекатах, делала легкими их сны. А по утрам они умывались в чистых
водах, спешащих цветущими лугами к Андуину. Хоббиты бродили то там, то здесь,
навещая места, где побывали недавно, и Сэм все надеялся в каком-нибудь глухом
уголке леса или на скрытой полянке встретить елефанта. А когда узнал, что при
осаде Гондора их поубивали великое множество, то сильно пожалел об этом.
– Ну, нельзя же все сразу, - утешал он сам себя. - И
все-таки я много потерял.
Войска готовились к возвращению в Минас Тирит. Усталые
отдохнули, раненые выздоровели. Пришлось еще сражаться с недобитыми остатками
армий Востока и Юга, но и они, в конце концов, покорились. Настал день, когда
вернулись даже те, кто ходил разрушать крепости на севере Мордора.
Приближался май, когда вожди Запада тронулись в путь. Войска
сели на корабли и спустились до Осгилиата; там отдохнули день, а на следующий
были уже на зеленых полях Пеленнора и снова увидели высокие белые башни под
высоким Миндоллуином - последнюю память о Заокраинном Западе, Город Людей
Гондора, сквозь мрак и огонь встающий к новой жизни.
В канун Майского дня на полях Пеленнора запестрели шатры.
Назавтра с восходом солнца Король должен был вступить в Город.
Глава 5
Король и Правитель
Весь Минас Тирит пребывал в страхе и сомнениях. Их не могли
развеять ни хорошая погода, ни яркое весеннее солнце. Слишком мало надежды
осталось у тех, кто от каждого нового утра ожидал удара судьбы. Их Правитель
умер, даже его праха собрать не удалось; в Цитадели спал вечным сном государь
Рохана, а долгожданный и неожиданно обретенный Король Гондора снова ушел,
бросив вызов таким грозным силам, с которыми одной доблестью не справиться. И
от него не было никаких вестей. С тех пор, как войска миновали Моргульскую
долину, в Городе не появлялся ни один гонец, никто не знал, что происходит на
Востоке.
Спустя два дня после ухода войск Йовин обратилась к сиделкам
госпиталя с просьбой вернуть ей одежду. Не слушая никаких уговоров, с рукой на
перевязи, она отправилась к старшему Целителю.
– Это невыносимо, - обратилась к нему Йовин, - праздно
лежать в постели в такое беспокойное время.
– Но вы еще нездоровы, сударыня. Мне поручено присматривать
за вами с особым тщанием. Я прошу вас вернуться в палату и еще несколько дней
побыть в покое.
– Я здорова, - досадливо отмахнулась Йовин, - во всяком
случае, телом. Рука не слушается - это пустяк! Но от безделья я снова заболею.
Мне никто ничего не говорит. Какие вести о войне?
– Никаких, - ответил Целитель. - Военачальники миновали
Моргульскую долину. Командование принял северянин. О нем говорят, что это великий
воитель и целитель в придачу. Странно, что рука врачующего еще и мечом владеет!
В Гондоре давно нет таких, а раньше были, говорят. Я-то всю жизнь только и
делал, что латал дыры, оставленные мечами. Можно подумать, что в мире без этих
железяк мало болезней! - фыркнул он.
– Начать войну - хватит и одного врага, - сверкнула глазами
Йовин. - Те, кто не обзавелся своими мечами, падут под ударами чужих.
По-твоему, народ Гондора должен был собирать лечебные травки, пока Темный
Властелин собирает армии? Здоровое тело - это еще не все, а гибель на поле боя
- не обязательно беда. Если бы у меня был выбор, в этот темный час я бы без
колебаний выбрала последнее.
Старший Целитель с удивлением взглянул на девушку. Она
стояла перед ним, прямая, как стрела; на побледневшем лице лихорадочно блестели
серые глаза. Йовин порывисто повернулась и подошла к окну, выходившему на
восток. Целитель вздохнул и покачал головой.
