— Так, значит, вы здесь живете? — певучим голосом спросила она.
Вытянув шею, она заглянула в приоткрытую дверь задней комнаты.
— Ваша спальня? — поинтересовалась она шаловливо.
Не ожидая ответа, она бросила на стул плащ, кокетливым жестом поднесла руку к груди, достала из складок корсажа листок и протянула его Луи:
— Шевалье, я долго не решалась прийти к вам, хотя мне очень этого хотелось… Но два дня назад я получила вот это анонимное письмо, и оно вынудило меня исполнить свое желание.
Луи развернул бумагу, еще хранившую дурманящий запах тела красавицы.
Сударыня,
Если вы по-прежнему разыскиваете Эвариста Пикара, знайте, он находится в армии, в войсках герцога Энгиенского.
Луи молча прочел записку.
Кто мог послать ее?
— И что вы теперь намереваетесь делать? — любопытным и одновременно игривым тоном спросила красавица.
Решение пришло быстро, но Луи ответил не сразу.
— Я попытаюсь арестовать его, точнее, поручу сделать это офицерам, — обтекаемо ответил он.
— Но так пройдет много времени, — жеманясь, заспорила она. — И потом, как вы собираетесь его искать? Не лучше ли самому поехать в армию, схватить его, привезти в Париж и передать в руки мэтра Гийома, дабы тот занялся им на Гревской площади?
О таком решении Луи не думал. Но возможно, она права.
— В сущности… конечно, да… я поеду.
Подойдя к нему совсем близко, почти касаясь его трепещущей грудью, она проникновенно прошептала:
— Прошу вас, сударь, поезжайте, найдите его. И пусть его повесят. О Боже, — взволнованно добавила она, — помоги мне отомстить за супруга!
Окинув Луи обжигающим, словно угли, взором, она со вздохом добавила:
— Если вы его привезете, сударь, я сумею вознаградить вас по заслугам…
И, резко подхватив плащ, она быстрым шагом вышла из комнаты.
После ее ухода Луи впал в необычайное возбуждение. Наконец-то они смогут распутать этот клубок интриг! А если Пикар знает противоядие, возможно, они смогут даже спасти короля! Подойдя к окну и выглянув на улицу, он увидел, как Анна садится в роскошную карету.
Недолго думая, Луи отправился в Гран-Шатле. По дороге его неотступно мучили две мысли.
Откуда Анна Дакен узнала его имя и место жительства?
Почему она хочет, чтобы он сам отправился в армию и сам нашел Пикара? Судя по всему, для нее это так важно, что она готова пожертвовать собственной добродетелью, дабы вознаградить его за сей поступок!
10
Начало мая 1643 года
Луи хотел немедленно повидать Гастона, но друга его в Париже не оказалось, и встретились они только первого мая. Гастон не слишком удивился, услышав последние новости.
— Пикар завербовался в армию Энгиена? Тогда понятно, почему мы не сумели выйти на его след…
— Летелье наверняка отыщет его в списках волонтеров. Узнав, в каком он служит полку, можно отправить четырех приставов с приказом схватить его и привезти в Париж, — предложил Луи.
Гастон в замешательстве закашлялся.
— Все не так просто, — наконец произнес он. — Два месяца назад я мог бы обратиться с этой просьбой к Лафема, и он бы сделал все быстро. Однако нынешний начальник, замещающий его, не желает ничего делать. Нужно подождать назначения нового гражданского судьи.
— И сколько же придется ждать? — встревожился Луи. — И кого еще назначат на место Лафема!
— Говорят, назначение произойдет через два или три дня. По слухам, место Лафема займет Антуан де Дре д'Обре.
— Мне кажется, я встречался с ним в парламенте, — подумав немного, сказал Луи.
— Обре — один из преданных слуг Ришелье. Он был интендантом правосудия в Провансе, и мне кажется, сможет стать таким же хорошим гражданским судьей, как Лафема. Хотя он, разумеется, не столь жесток.
— Посмотрим! — отозвался Луи. — Надеюсь, наше терпение не обойдется Франции слишком дорого.
В тот же вечер Бутье сообщил, что в последние дни апреля король причастился святыми дарами. Если его действительно отравили и если Пикар знал яд, отравителя или противоядие, значит, надо срочно отыскать Пикара. Но как?
Через два дня взволнованный Гастон ранним утром ворвался в квартиру Луи.
— Дре д'Обре назначен гражданским судьей! «Газетт» сообщит о его назначении через пару дней.
[55]
Сегодня после полудня я встречаюсь с ним, чтобы поговорить о нашем деле.
— Главное, постарайся убедить его, что действовать надо быстро, — напомнил другу Луи.
Но, как он и опасался, дело совсем не продвигалось. Прошло воскресенье, потом еще несколько дней, потом еще… Не выдержав, Луи отправился к Гастону и застал друга в великом возбуждении.
— Ничего! Ты слышишь — ничего! А ведь Дре д'Обре времени не терял: сразу после нашего разговора он направил запрос Летелье, а тот поручил нескольким секретарям заняться изучением списочного состава армии. Но следов Эвариста Пикара не обнаружил никто. Быть может, он записался в армию под другим именем? У Дре д'Обре нервы на пределе, тем более что это его первое серьезное дело, а министр сообщил ему, что он вчера видел короля и тот, тяжко вздыхая, произнес: Taedet animam meam vitae meae.
— Чувствует душа моя отвращение к жизни, — пробормотал пораженный Луи.
Он повторил про себя эту безнадежную латинскую фразу. Да, дожидаясь, пока другие исполнят работу за него, он совершил величайшую ошибку. Вспомнив, как настаивала на его поездке в армию Анна Дакен, он в порыве отчаяния и ярости схватил Гастона за руку:
— Давай оставим их, Гастон. Поедем сами в лагерь Энгиена, отыщем Пикара и привезем его в Париж. Нельзя больше терять времени, мы и так его слишком много потеряли!
Гастон сделал отрицательный жест.
— Подумай, что ты предлагаешь! Лагерь огромен и вдобавок каждый день меняет месторасположение. Мы не знаем точно, где он находится. И вряд ли Энгиен разрешит проводить расследование, особенно накануне сражения, ведь это может отрицательно повлиять на боевой дух войск!
— Ты должен получить разрешение! У нас больше нет выбора, — отчеканил Луи. — Если ты не хочешь ехать со мной, я поеду один.
Гастон не привык долго колебаться. Убедить его порой бывало трудно, но по следу преступника он всегда шел с той же страстью, что охотничий пес по следу зверя, а потому устоять не сумел. Скорчив недовольную мину, он кивнул утвердительно и с этой минуты с головой погрузился в подготовку поездки.
Тем не менее, чтобы получить согласие на следственные действия в армии, потребовалось четыре дня: французская администрация всегда была неповоротлива!
