— Yersinia чертова pestis, — громко сказал он вслух. — Вот дерьмо. Тебе нечего делать в Лондоне.
«Она прислала изображение, — подумал он, и мысль его лихорадочно заметалась. — Изображение чего? Откуда она его взяла? Знает ли Джейни, что это такое?»
«Болван, разумеется нет! Иначе зачем бы она в первую очередь послала это тебе!»
Проклиная себя на чем свет за то, что не распечатал конверт в ту же минуту, когда его получил, он открыл файл с проектом Джейни в поисках контактного номера. Едва номер нашелся, Джон бросился к телефону.
Подняв трубку, он услышал, как его дочь-подросток болтает с друзьями по общей связи. Даже не поздоровавшись, он скомандовал:
— Отключись! Мне нужен телефон.
— Но папа…
— Без разговоров! — рявкнул Джон, повторив когда-то заимствованную у отца фразу, и все, не говоря больше ни слова, немедленно отключились. Услышав в трубке гудок, Джон набрал номер и в нетерпении ерзал, ожидая ответа.
«Господи боже. Джейни, пожалуйста, сними трубку, пожалуйста…»
* * *
Она вошла в номер, и тут же зазвонил телефон. Почти прыжком она бросилась к нему, рывком сорвала трубку.
— Кэролайн? — сказала она, поторопившись.
Но это была не Кэролайн.
— Джейни? Джейни Кроув?
Джейни огорчилась.
— Да, — сказала она. — Кто это? Представьтесь, пожалуйста.
— Это Джон Сэндхауз. Из Амхерста.
— Ах, Джон… Господи… Здравствуйте. Послушайте, Джон, боюсь, вы звоните не совсем вовремя…
— Это очень важно. Я звоню по поводу изображения бактерии, которое вы мне прислали в письме.
Она не сразу вспомнила, что посылала ему письмо, и не сразу — что посылала в письме. «Ну да, конечно, микроб», — наконец сообразила она. Но по сравнению с тем, что ждало их в соседней комнате, все эти научные вопросы показались ей невероятной мелочью.
— Извините меня, Джон. Я очень благодарна за то, что вы мне помогли. Но сейчас я не могу разговаривать. Нельзя ли мне перезвонить вам позже? У меня тут появилась проблема, которая не может ждать.
— Я же вам про то и толкую, — устало сказал Джон. — Не знаю, какая проблема у вас появилась там, но та, которую вы мне прислали в конверте, проблема не приведи Господь. Уверен, будет лучше, если вы меня выслушаете. — И, не дожидаясь ответа, приступил к объяснению: — Я нашел строгое соответствие вашей букашке в базе данных Управления здравоохранения.
«Вот паразит, — зло подумала Джейни. — Да как же он смеет лезть со своими рассуждениями, когда у меня беда… У меня мертвец за стенкой. Неужели у тебя там есть что-то поважнее, Джон Сэндхауз…»
Как ни странно, то, что сказал Джон Сэндхауз, оказалось важнее.
— То, что вы вырыли, Джейни, это не обычный микроорганизм. Это Yersinia pestis. Возбудитель бубонной чумы.
Джейни ахнула, прикрыла ладонью рот и тут же, едва это заметила, отдернула руку.
— Джейни, это не все. Тут в базе данных написано, что последний случай чумы зарегистрирован в Англии в тысяча девятьсот двадцать седьмом. Но по сравнению с тем штаммом, который вы мне прислали, здесь есть небольшие, но очень серьезные отличия. Где вы взяли образец, Джейни?
То ощущение ужаса, какое Джейни почувствовала в ту ночь на чужом участке, вернулось с полной силой.
— На глубине полутора футов, — тихо сказала она.
— Так вот оно что, — сказал Джон Сэндхауз, и голос его победно загрохотал. — Значит, у вас очень старый микроорганизм. Архаичный штамм. Я, наверное, должен был бы вас поздравить с такой находкой, но пока что мне хочется только вас предостеречь. Ваша козявка вполне может оказаться куда более устойчивой к лекарственным препаратам, чем те, с какими мы обычно сталкиваемся сейчас. Я сужу по характеристикам, которые даны в новых справочниках и в старых. Сейчас она, кажется, в споровом состоянии, но случись ей попасть в хорошую среду, определенной влажности или температуры, и она может проснуться и активизироваться.
— Боже упаси! — невольно воскликнула Джейни.
— Повторите это еще и еще раз. Тогда у вас будут действительно очень большие проблемы. Вам нужно связаться с соответствующими структурами в Лондоне и поставить их в известность на случай, если возникнет хотя бы наималейшая возможность выпустить вашу козявку из-под контроля. Сейчас мы, конечно, научились лечить чуму, однако новые штаммы, а не архаичные.
Джейни молчала.
— Джейни! — позвал он и снова не дождался ответа. Самым спокойным голосом он сказал в онемевшую трубку: — Вы должны это сделать немедленно. Не думайте ни о чем, ни о каких для себя последствиях. Это серьезнее, чем ваша судьба. И знаете что, Джейни? Сделайте одолжение и себе, и всему человечеству. Перед тем как сесть в самолет, хорошенько вымойте руки. Эта зараза сильно отличается от всех, что есть в базе данных, так что сенсоры могут и не сработать.
С этими словами Джон Сэндхауз повесил трубку.
— О чем шла речь? — с тревогой спросил Брюс.
Проглотив ком в горле, Джейни положила трубку на рычаг.
— Помнишь тот клочок ткани, который оказался у нас в пробе грунта? Его обнаружил Фрэнк как раз в тот день, когда погиб.
Брюс кивнул головой:
— Помню. И что с ним?
— Фрэнк сделал нам распечатку изображения, и я отослала ее в Штаты своему руководителю, просто как забаву, чтобы развлечь его. Он у нас известный патологоанатом и не менее известный микробиолог. Ему мало равных. Вот он-то сейчас и звонил, — сказала она и посмотрела в лицо Брюсу глазами, полными страха. — Похоже, я извлекла из земли архаичный штамм возбудителя бубонной чумы.
Ошеломленный, Брюс опустился на стул:
— Где сейчас этот клочок?
Она кивнула в сторону маленького гостиничного холодильника:
— Здесь.
— В этой комнате?
— Да, в этой комнате. Не волнуйся, он запечатан. Меня беспокоит совсем не то, что он может войти в соприкосновение с чем-то у меня в холодильнике. Хуже всего, что его касалась Кэролайн. Ты хорошо ли разглядел сейчас Теда? Вид у него так себе. И с какой стати ему понадобилось в такую жару надевать свитер с высоким горлом?
— Не знаю, — сказал Брюс. — Сколько лет его помню, в жизни он не носил ничего подобного.
Молча они поднялись и направились в соседний номер. Возле двери Джейни схватила Брюса за руку:
— Чуть не забыли! — Она вынула из своего портфеля перчатки и пару масок.
Защитив себя как положено, они заново склонились над телом, распространявшим зловоние.
— Он очень бледный, — сказала Джейни.
— Он очень мертвый, — поправил ее Брюс.
— И все-таки не бывает обычно такой бледности, — возразила Джейни и показала на кожу запястья. — Сравни сам. Лицо намного бледнее руки, а положение тела отнюдь не такое, чтобы вызвать отток крови. Вполне возможно, причиной ее явилась болезнь.
