Он рванул с места, вызвав одобрительные
восклицания у молодежи, легко вписался в узкий проход между запаркованной
«волгой» и медленно едущим «жигуленком». Я посмотрел вслед, покачал головой.
Без всякого предвидения скажу, что Семен будет весь день мотаться по Москве,
потом прибьется к какой-нибудь компании рокеров, впишется туда за четверть часа
и породит множество легенд о сумасшедшем старом мотоциклисте.
Будь осторожен…
В чем?
И зачем, самое главное?
Я вошел в подъезд, автоматически оттарабанив
на замке код, вызвал лифт. Еще утром был отдых, были друзья, было хорошо.
Все осталось, только меня там уже нет.
Говорят, когда Светлый маг срывается, этому
всегда предшествуют «проблески», как у больных перед эпилептическим припадком.
Бессмысленное применение силы, вроде истребления мух файерболами и рубки дров
боевыми заклинаниями. Ссоры с любимыми. Неожиданные размолвки с одними друзьями
и столь же неожиданные теплые отношения с другими. Все это известно, и все мы
знаем, чем кончается срыв Светлых. Будь осторожен…
Я подошел к двери и потянулся за ключами.
Вот только дверь была отперта.
Вообще-то ключи имелись у родителей. Но они
никогда не приехали бы ко мне из Саратова, не предупредив. Да и почувствовал бы
я их приближение.
Простой человеческий бандит ко мне в квартиру
никогда не вломится, его остановит простенький знак у порога. Для Иных тоже
есть свои преграды. Конечно, преодоление их — вопрос Силы. Но сторожевые
системы должны были сработать!
Я стоял, глядя на узкую щель между дверью и
косяком, на щель, которой не могло быть. Посмотрел сквозь сумрак — но не увидел
ничего.
Оружия у меня с собой не было. Пистолет — в
квартире. Десяток боевых амулетов — тоже.
Можно было поступить по инструкции. Работник
Ночного Дозора, обнаруживший чужое проникновение в жилище, находящееся под
магической охраной, обязан уведомить оперативного дежурного и куратора, после
чего…
Я только представил себе, что сейчас буду
взывать к Гесеру, два часа назад между делом разогнавшему весь Дневной Дозор, и
всякое желание следовать инструкциям отпало. Сложил пальцы, подвешивая на
быстрое заклятие «заморозку». Наверное, вспомнив эффектный жест Семена.
Будь осторожен?
Толкнув дверь, я вошел в собственную, но вмиг
ставшую чужой квартиру.
И уже входя, сообразил, кому могло хватить
сил, полномочий и самой банальной наглости, чтобы прийти ко мне без
приглашения.
— Добрый день, шеф! — сказал я и заглянул в
кабинет.
В чем-то, конечно, я не ошибся.
Завулон, сидящий в кресле у окна, удивленно
приподнял брови. Отложил газету «Аргументы и Факты», которую читал. Аккуратно
снял очки в тонкой золотой оправе. И лишь после этого ответил:
— Добрый день, Антон. Знаешь, я был бы рад
оказаться твоим шефом.
Он улыбался, Темный маг вне категорий, глава
Дневного Дозора Москвы. Как обычно, он был в безукоризненно сидящем черном
костюме, светло-серой рубашке. Худощавый, коротко стриженный Иной непонятного
возраста.
— Я ошибся, — сказал я. — Что ты здесь
делаешь?
Завулон пожал плечами:
— Возьми амулет. Он где-то в столе, я его
чувствую.
Подойдя к столу, я открыл ящик, вынул костяной
медальон на медной цепочке. Сжал в кулаке — ощутил, как амулет теплеет.
— Завулон, в тебе нет власти надо мной.
Темный маг кивнул:
— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты испытывал
сомнения в собственной безопасности.
— Что ты делаешь в доме Светлого, Завулон? Я
вправе обратиться в трибунал.
— Знаю, — Завулон развел руками. — Все знаю.
Не прав. Глуп. Подставляюсь сам и подставляю Дневной Дозор. Но я пришел к тебе
не как к врагу.
Я промолчал.
— Да, об устройствах наблюдения можешь не
беспокоиться, — небрежно обронил Завулон. — Как о ваших, так и о тех, что
ставит Инквизиция. Я позволил себе их, скажем так, усыпить. Все, что мы скажем
друг другу, навсегда останется между нами.
— Человеку верь наполовину, Светлому — на
четверть, Темному — ни в чем, — пробормотал я.
— Конечно. Ты вправе мне не верить: Даже
обязан! Но я прошу тебя выслушать, — Завулон вдруг улыбнулся, удивительно
открыто и примиряюще. — Ты ведь Светлый. Ты обязан помогать. Всем, кто попросит
помощи, даже мне. Вот я и прошу.
Поколебавшись, я прошел к диванчику, сел. Не
разуваясь, не снимая подвешенного фриза, как бы не было смешно представить себя
сражающимся с Завулоном.
Чужой в собственной квартире. Мой дом — моя
крепость, я почти поверил в это за годы работы в Дозоре.
— Вначале — как ты вошел? — спросил я.
— Вначале я взял самую обыкновенную отмычку,
но…
— Завулон, ты знаешь, о чем я. Сигнальные
барьеры можно уничтожить, но не обмануть. Они обязаны были сработать при чужом
проникновении.
Темный маг вздохнул.
— Мне помог войти Костя. Ты ведь дал ему
допуск.
— Я надеялся, что он мой друг. Хоть и вампир.
— А он и есть твой друг. — Завулон улыбнулся.
— И хочет тебе помочь.
— По-своему.
— По-нашему. Антон, я вошел в твой дом, но не
собираюсь причинять вреда. Я не смотрел служебных документов, которые у тебя
хранятся. Не оставлял следящих знаков. Я пришел поговорить.
— Говори.
— У нас обоих проблема, Антон. Одна и та же. И
сегодня она выросла до критических величин.
Я знал, едва увидев Завулона, к чему сведется
разговор. Поэтому лишь кивнул.
— Хорошо, ты понимаешь. — Темный маг подался
вперед, вздохнул. — Антон, я не строю иллюзий. Мы видим мир по-разному. И свой
долг понимаем неодинаково. Но даже в таких ситуациях случаются точки
пересечения. Нас, Темных, можно в чем-то упрекнуть — с вашей точки зрения. Мы
порой поступаем достаточно неоднозначно. И к людям, пусть вынужденно, по
природе своей, относимся менее бережно. Да, это все есть. Однако никто, заметь,
никто и никогда не упрекал нас в попытке глобального вмешательства в судьбы
человечества! После заключения Договора мы живем своей жизнью и хотели бы того
же и от вас.
