— Они нарушили закон. Понимаешь? Не наш закон,
заметь. Не только светлые его приняли, а все Иные. Этот парень…
— Я его знал, — неожиданно сказал Костя. — Он
веселый был.
Вот черт…
— Он мучался?
— Нет, — я покачал головой. — Печать убивает
мгновенно.
Костя вздрогнул, на миг скосил глаза на грудь.
Если перейти в сумрак, то печать увидишь и
сквозь одежду, а если не переходить — вообще не обнаружишь.
Кажется, он не переходил.
Но откуда мне знать, как чувствуют печать
вампиры?
— Что я мог поделать? — спросил я. — Он
убивал. Убивал ни в чем не повинных людей. Абсолютно беззащитных перед ним.
Инициировал девчонку… грубо, насильно, она не должна была стать вампиром. Вчера
они чуть не прикончили мальчишку. Просто так. Не от голода.
— Ты знаешь, что такое наш голод? — спросил
Костя, помолчав.
А он взрослеет. Прямо на глазах…
— Да. Вчера я… почти стал вампиром.
Тишина — на миг.
— Знаю. Я чувствовал… я надеялся.
Дьявол и преисподняя! Я вел свою охоту. На
меня вели свою.
Точнее — караулили в засаде, ожидая, что
охотник превратится в зверя.
— Нет, — сказал я. — Уж извини.
— Да, он виноват, — упрямо сказал Костя. — Но
зачем было убивать? Положено судить. Адвокат, обвинение, все как положено…
— Положено не вмешивать людей в наши дела! —
рявкнул я.
И впервые Костя не отреагировал на такой тон.
— Ты слишком долго был человеком!
— И ничуть о том не жалею!
— Зачем ты его убил?
— Иначе он убил бы меня!
— Инициировал!
— Это еще хуже!
Костя замолчал.
Отставил чай, поднялся.
Совершенно обычный, нагловатый и при том
болезненно моральный юноша.
Вот только вампир.
— Пойду…
— Подожди, — я шагнул к холодильнику. —
Захвати, мне тут выдали, но не понадобилось.
Я вынул стоящие среди бутылок с «Боржоми»
двухсотграммовые пузырьки с донорской кровью.
— Не надо.
— Костя, я же знаю, что это вечная ваша
проблема. Мне это не нужно. Бери.
— Купить хочешь?
Я начал злиться.
— Да зачем мне нужно подкупать тебя!
Выбрасывать — глупо, вот и все! Это кровь. Люди сдавали ее, чтобы кому-то
помочь!
И тогда Костя вдруг ухмыльнулся.
Протянул руку, взял один из пузырьков,
раскупорил — содрав жестяной колпачок легко и умело.
Поднес бутылочку к губам. Опять усмехнулся,
сделал глоток.
Я никогда не видел, как они питаются. Да и не
стремился.
— Прекрати, — сказал я. — Не паясничай.
Губы у Кости были в крови, тоненькая струйка
стекала по щеке.
Не просто стекала, а впитывалась в кожу.
— Тебе неприятен наш способ питания?
— Да.
— Значит тебе неприятен и я сам? Все — мы?
Я покачал головой. Мы никогда не касались
этого вопроса.
Так было легче.
— Костя… чтобы жить, тебе нужна кровь. И хотя
бы иногда — человеческая.
— Мы вообще не живем.
— Я беру более общий смысл. Чтобы двигаться,
думать, говорить, мечтать…
— Что тебе мечты вампира?
— Мальчик, на свете живет множество людей,
которым постоянно требуется переливание крови. Их не меньше чем вас. А еще есть
экстренные случаи. Потому существует донорство, потому оно почетно и
поощряется… Не улыбайся. Я знаю ваши заслуги в развитии медицины и в пропаганде
донорства. Костя, если кому-то для жизни… для существования нужна кровь — это
еще не беда. И куда она пойдет, в вены или в желудок — тоже дело десятое.
Вопрос в том, как ты ее добудешь.
— Слова, — Костя фыркнул. Мне показалось, что
на миг он перешел в сумрак — но тут же вынырнул обратно. Растет, растет парень.
И сила у него появляется настоящая. — Вчера ты показал свое истинное отношение
к нам.
— Ты не прав…
— Да брось… — он отставил бутылочку, потом,
передумав, наклонил ее над раковиной. — Нам не нужны твои…
За спиной раздалось уханье. Я повернулся —
сова, про которую я успел начисто забыть, повернула голову к Косте и расправила
крылья.
Никогда еще я не видел у него такого лица.
— А… — сказал он. — А…
Сова сложила крылья и прикрыла глаза.
— Ольга, мы разговариваем! — рявкнул я. — Дай
нам минутку…
Птица не отреагировала. А вот Костя переводил
взгляд с меня на сову и обратно. Потом сел, сложив руки на коленях.
— Что с тобой? — спросил я.
— Можно мне идти?
Он был не просто удивлен или напуган, он был
шокирован.
— Иди. Только захвати, все же…
Костя стал торопливо собирать бутылочки,
рассовывать их по карманам.
— Пакет возьми, дубина! Вдруг кто окажется в
подъезде?
Вампир послушно сложил флаконы в пакетик с
надписью «Возродим российскую культуру!» Косясь на сову, вышел в прихожую,
принялся торопливо обуваться.
— Ты заходи, — сказал я. — Я не враг. Пока ты
не перешел грани — я не враг.
Он кивнул, и пулей вылетел из квартиры. Пожав
плечами я закрыл дверь. Вернулся на кухню, глянул на сову:
— Ну? Так что произошло?
В янтарно-желтом взгляде ничего нельзя было
прочитать.
Я всплеснул руками:
— Как нам работать? А? Как мы будем
сотрудничать? У тебя есть какие-то средства коммуникации? Я открываюсь,
слышишь? Прямой разговор!
