Не зря, наверное, Темные и Светлые маги все
эти дни пытались развеять зной. Что-то случится. Я остановился, поднял голову,
вглядываясь в небо сквозь сумрак.
Тонкие, свитые кольцами кружения.
Искры на горизонте.
Мгла на юго-востоке.
Ореол вокруг иглы Останкинской Башни.
Это будет странная ночь.
Я коснулся пробегающей девчушки и забрал ее
нехитрую радость: пришедшего домой трезвым отца.
Словно обломок ветки шиповника, колючий и
хрупкий.
Простите меня.
* * *
Когда я подошел к «дому на ножках», было почти
одиннадцать вечера.
Последним, кого я коснулся, был пьяненький
работяга, притулившийся к стене в подворотне. В той самой подворотне, где я
впервые убил Темного. Он был почти невменяем. И счастлив.
Я взял и его Силу, Пыльный, заплеванный цветок
подорожника, некрасивую грязно-бурую свечку.
И это Сила.
Переходя дорогу, я понял, что нахожусь здесь
не один. Вызвав тень, я ушел в сумеречный мир.
Вокруг здания стояло оцепление.
Самое странное оцепление, какое мне доводилось
видеть. Темные и Светлые — вперемешку. Я заметил Семена, кивнул и получил в
ответ спокойный, чуть укоризненный взгляд. Тигренок, Медведь, Илья, Игнат…
Когда их всех вызвали? Пока я бродил по
городу, собирая Силу? Не вышел отдых, ребята.
И Темные. Даже Алиса была здесь. На нее
страшно было смотреть: лицо ведьмы походило на смятую и выправленную бумажную
маску. Похоже, Завулон не лгал, говоря о наказании. Рядом с Алисой стоял
Алишер, и, поймав его взгляд, я понял, что эти двое сойдутся в смертельной
схватке. Может быть, не сейчас.
Но сойдутся непременно.
Я шагнул сквозь кольцо.
— Зона закрыта, — сказал Алишер.
— Зона закрыта, — эхом отозвалась Алиса.
— Я вправе.
Во мне было достаточно Силы, чтобы пройти и
без разрешения. Остановить меня сейчас смогли бы лишь Великие Маги, но они были
не здесь.
Но меня не стали останавливать. Значит,
кто-то, Гесер или Завулон, а может быть, и оба шефа Дозоров приказали лишь
предупредить меня.
— Удачи, — услышал я шепот вслед. Обернулся,
поймал взгляд Тигренка. Кивнул.
Подъезд был пуст. И дом весь притих, как
тогда, когда над Светланой кружил небывалых размеров вихрь инферно. Зло,
которое она сама же и призвала на себя.
Я шел сквозь серую мглу. Пол под ногами глухо
вздрагивал: здесь, в сумеречном мире, даже почва отзывалась на магию, даже тени
человеческих зданий.
Люк на крышу оказался распахнут. Никто не
собирался чинить мне даже малейших препятствий. Самое печальное, что я не знал,
радоваться мне этому или огорчаться.
Я вышел из сумрака. Ни к чему, пожалуй. Сейчас
ни к чему.
Я стал подниматься по лесенке.
* * *
Первым я увидел Максима.
Он стал совсем не таким, как прежде, этот
спонтанный Светлый маг, дикарь, несколько лет убивавший адептов Тьмы. Может
быть, с ним что-то сделали. А может быть, он изменился сам. Есть люди, из
которых выходят идеальные палачи.
Максиму повезло. Он и стал палачом.
Инквизитором. Тем, кто стоит над Светом и Тьмой, служит всем — и никому. Руки
он держал скрещенными на груди, голова была чуть опущена. Что-то в нем было от
Завулона, каким я его впервые увидел. А что-то — от Гесера. При моем появлении
Максим чуть приподнял голову. Скользнул по мне прозрачным взглядом.
И опустил глаза.
Значит, я и впрямь допущен к происходящему.
В стороне замер Завулон. Он кутался в тонкий
плащ и на мое появление не обратил ни малейшего внимания. Что я приду, он знал
и так.
Гесер, Светлана и Егор стояли вместе. Вот они
отреагировали на мое появление куда живее.
— Все-таки пришел? — спросил шеф.
Я кивнул. Я смотрел на Светлану. Она была в
длинном белом платье, волосы распущены. В ее руке призрачным светом мерцал
футляр — маленький, словно из-под броши или медальона, футляр белого сафьяна.
— Антон, ты знаешь, да? — крикнул Егор.
Вот кто из присутствующих был счастлив, так
это он. В полной мере.
— Знаю, — ответил я. Подошел к нему. Взъерошил
рукой волосы.
Его Сила была похожа на желтеющий цветок
одуванчика.
Вот теперь, кажется, я собрал все, что мог.
— Под завязку? — спросил Гесер. — Антон, что
ты собрался делать?
Я не ответил ему. Что-то меня настораживало.
Что-то было не так.
Ах да! Почему-то не было Ольги.
Инструктаж уже проведен? Светлана знает, что
ей предстоит.
— Мелок, — сказал я. — Маленький мелок,
заточенный с обеих сторон. Им можно писать на чем угодно. Например, на Книге
Судьбы. Зачеркивая прежние строки, вписывая новые.
— Антон, никому из присутствующих ты не
откроешь ничего неожиданного, — спокойно сказал шеф.
— Разрешение дано? — спросил я.
Гесер посмотрел на Максима. Инквизитор, будто
почувствовав его взгляд, поднял голову. Глухо сказал:
— Разрешение дано.
— Возражение со стороны Дневного Дозора, —
скучно произнес Завулон.
— Отклоняется, — равнодушно ответил Максим.
Вновь уронил голову на грудь.
— Великая Волшебница может взять мелок в руки,
— сказал я. — Каждая строка в Книге Судьбы будет забирать частицу ее души.
Забирать — и возвращать измененной. Судьбу человека можно изменить, лишь отдав
собственную душу.
— Я знаю, — сказала Света. Улыбнулась. —
Антон, ты уж извини. Мне кажется, что это правильно. Это пойдет на пользу —
всем.
У Егора в глазах мелькнула настороженность. Он
почувствовал что-то неладное.
— Антон, ты боец Дозора, — сказал Гесер. —
Если у тебя есть возражения, ты можешь говорить.
