Это воздействие на самой грани магии и
обычного разговора.
— Будем.
— И что напишем? Сотрудник Ночного Дозора
слегка усилил в человеке неприязнь к обману?
— Тем самым нарушая установленный баланс, —
отчеканил ведьмак.
— Неужели? А в чем беда для Тьмы? Если парень
вдруг бросит заниматься мелким жульничеством, то его жизнь неизбежно ухудшится.
Более моральный, но более несчастный. Согласно комментариям к соглашению о
балансе сил — это не считается нарушением баланса.
— Софистика, — бросила девушка. — Вы сотрудник
Дозора. То, что простительно обычному Иному, для вас — не правомерно.
Она была права. Мелкое нарушение, и все же…
— Он мне мешал. При проведении расследования я
имею право на магическое вмешательство.
— Вы на службе, Антон?
— Да.
— А почему днем?
— У меня особое задание. Вы можете направить
запрос руководству. Точнее — запрос вправе направить ваше руководство.
Ведьма и ведьмак переглянулись. Как бы ни были
противоположны наши цели и наша мораль, но конторам приходилось сотрудничать.
А уж если начистоту, то вмешивать начальство
никто не любит.
— Допустим, — неохотно согласилась ведьма. —
Антон, мы можем ограничиться устным замечанием.
Я оглянулся. Вокруг, в серой мгле, медленно
двигались люди.
Обычные, неспособные выйти из своего мирка. Мы
— Иные, и пусть я стою на стороне Света, а мои собеседники на стороне Тьмы, но
с ними у меня куда больше общего, чем с любым из простых людей.
— Условия?
Нельзя играть с Тьмой в поддавки.
Нельзя идти на уступки.
А еще опаснее — принимать ее дары. Но правила
созданы лишь для того, чтобы их нарушать.
— Никаких.
Надо же!
Я смотрел на Алису, пытаясь найти в ее словах
подвох. Петр явно был возмущен поведением напарницы, Петр злился, ему хотелось
уличить адепта Света в преступлении. Значит, его можно в расчет не брать.
В чем же ловушка?
— Это неприемлемо для меня, — сказал я, с
облегчением замечая подвох. — Алиса, благодарю за предложение мирного
урегулирования. Могу принять его, но обещаю в аналогичной ситуации простить вам
мелкое магическое вмешательство, до седьмого уровня включительно.
— Хорошо, Иной, — легко согласилась Алиса.
Протянула руку, и я невольно пожал ее. — Личное соглашение заключено.
Сова на моем плече взмахнула крыльями. Прямо в
ухо ударил разъяренный клекот. И через мгновение птица материализовалась в
сумеречном мире.
Алиса отступила на шаг, зрачки ее стремительно
растянулись в вертикальные щелки. Парень-ведьмак принял защитную стойку.
— Соглашение заключено! — угрюмо повторила
ведьма.
Что происходит?
Я с запозданием понял, что не стоило идти на
соглашение при Ольге. Хотя… ну что страшного в произошедшем? Как будто при мне
ни заключали таких альянсов, ни шли на уступки, ни договаривались о
сотрудничестве с темными другие работники Дозора, включая и самого шефа! Да,
нежелательно! Но приходится!
Наша цель — не уничтожение темных. Наша цель —
поддержание баланса. Темные исчезнут лишь тогда, когда люди победят в себе зло.
Или мы исчезнем — если людям тьма понравится больше, чем свет.
— Соглашение принято, — зло сказал я сове. —
Уймись. Это мелочь. Это обычное сотрудничество.
Алиса улыбнулась, сделала мне ручкой. Взяла за
локоть ведьмака, и они стали отступать. Миг, другой — выйдя из сумрака они
пошли по тротуару. Обычная парочка.
— Что ты дергаешься? — спросил я. — Ну?
Оперативная работа все время состояла из компромиссов!
— Ты совершил ошибку.
Голос у Ольги был странный, неподходящий к
внешности.
Мягкий, бархатный, певучий. Так говорят
кошки-оборотни, а не птицы.
— Ого. Так, значит, умеешь разговаривать?
— Да.
— А чего раньше молчала?
— Раньше все было нормально.
Вспомнив древний анекдот я усмехнулся.
— Выйду из сумрака, хорошо? А ты можешь пока
объяснить, в чем я ошибся. Небольшие компромиссы с темными — неизбежная часть
работы.
— Ты не имеешь той квалификации, которая
позволяет идти на компромиссы…
Мир вокруг обрел краски. Это походило на смену
режимов в видеокамере — когда переключаешься с «сепии» или «старого кино» на
обычную съемку. Аналогия в чем-то была очень верной — сумрак и есть «старое
кино». Старое-престарое, благополучно забытое человечеством. Так ему легче
жить.
Я направился к спуску в метро, на ходу
огрызнувшись невидимой собеседнице:
— При чем тут квалификация?
— Дозорный высокого ранга способен предугадать
последствия компромисса. Будет ли это небольшая двусторонняя уступка, которая
взаимно нейтрализуется, или ловушка, в которой ты потеряешь больше, чем
найдешь.
— Не думаю, что вмешательство седьмого уровня
приведет к беде!
Идущий рядом мужчина удивленно посмотрел на
меня. Я уже приготовился сказать что-нибудь вроде «я тихий безобидный псих».
Это очень хорошо лечит излишнее любопытство. Но мужчина уже ускорил шаг, видимо
придя к подобному выводу самостоятельно.
— Антон, ты не можешь предугадать последствий.
Ты отреагировал на мелкую неприятную ситуацию неадекватно. Твоя маленькая магия
привела к вмешательству темных. Ты пошел с ними на компромисс. Но самое
печальное, что вообще не было необходимости в магическом вмешательстве.
— Да, да, признаю. И что теперь?
Голос птицы оживал, наполнялся интонациями.
Наверное, она очень долго не говорила.
— Теперь — ничего. Будем надеяться на лучшее.
— Ты сообщишь шефу о случившемся?
— Нет. Пока нет. Мы ведь напарники.
У меня потеплело на душе. Ошибки ошибками, но
внезапное улучшение отношений с партнером стоит того.
— Спасибо. Что посоветуешь?
