Повторно вспугнув кота, Егор прошел в спальню,
открыл шифоньер, из-под простыней и полотенец достал шкатулку, где мама хранила
украшения. Достал серебряную цепочку, надел. Будет вонять чесноком, да и все
равно придется снять к вечеру. Может быть, опустошить копилку, и купить себе
цепочку? С крестиком. И носить, не снимая. Сказать, что поверил в бога. Бывает
же такое, что человек не верил, не верил, а потом, вдруг, стал верить!
Он прошел зал, уселся с ногами на диване,
окинул комнату задумчивым взглядом. Есть у них в доме осина?
Вроде бы нет.
А как она вообще выглядит, осина? Пойти в
ботанический сад, и вырезать себе из сучка кинжал?
Это все хорошо, конечно. Вот только поможет
ли? Если снова зазвучит музыка… тихая, манящая музыка… Вдруг он сам скинет
цепочку, сломает осиновый кинжал и вымоет измазанную чесноком шею?
Тихая, тихая музыка… Невидимые враги. Может
быть, они уже рядом. Просто он их не видит.
Не умеет смотреть.
А вампир сидит рядом и усмехается, глядя на
наивного пацана, готовящегося к обороне. И не страшна им осина, не пугает
чеснок. Как воевать с невидимкой?
— Грэйсик! — позвал Егор. На «кис-кис» кот не
откликался, у него был сложный характер. — Иди сюда, Грэйсик!
Кот стоял на пороге спальни. Шерсть у него
топорщилась, глаза горели. Он смотрел мимо Егора, в угол, на кресло у
журнального столика. На пустое кресло…
Мальчик почувствовал, как по телу пробежал уже
привычный холодок.
Он рванулся так резко, что слетел с дивана и
упал на пол. Кресло было пустым. Квартира была пустой и запертой. Вокруг
потемнело, словно солнечный свет за окном померк…
Рядом кто-то был.
— Нет! — закричал Егор, отползая. — Я знаю! Я
знаю! Вы здесь!
Кот издал хриплый звук и метнулся под кровать.
— Я вижу! — крикнул Егор. — Не трогай меня!
Подъезд и без того оказался мрачным и
грязноватым.
А уж глядя из сумрака — настоящая катакомба.
Бетонные стены, в обычной реальности просто
грязные, в сумраке оказались поросшими темно-синим мхом.
Гадость. Ни одного Иного тут не живет, чтобы
вычистить дом… Я поводил ладонью над особо густым комком — мох зашевелился,
пытаясь отползти от тепла.
— Гори, — велел я.
Не люблю паразитов. Пусть даже особого вреда
они не причиняют — всего лишь пьют чужие эмоции. Предположение, что крупные
колонии синего мха способны раскачивать человеческую психику, вызывая то
депрессии, то необузданное веселье, никем так и не доказано.
Но я всегда предпочитал перестраховаться.
— Гори! — повторил я, посылая в ладонь
немножко силы.
Пламя — прозрачное и жаркое, охватило
спутанный синий войлок.
Через миг пылал весь подъезд. Я отступил к
лифту, надавил кнопку, вошел в кабину. Кабинка была почище.
— Девятый этаж, — подсказала Ольга. — Зачем
тратишь силы?
— Копейки…
— Тебе может понадобится все, что ты имеешь.
Пускай бы рос.
Я промолчал. Лифт медленно полз вверх —
сумеречный лифт, двойник обычного, по-прежнему стоявшего на первом этаже.
— Как знаешь, — решила Ольга. — Молодость…
бескомпромиссность…
Двери разошлись. На девятом этаже огонь уже
прошел, синий мох горит как порох. Было тепло, куда теплее, чем обычно в
сумраке.
Слегка пахло гарью.
— Вот эта дверь… — сказала Ольга.
— Вижу.
Я действительно почувствовал ауру мальчика у
двери.
Он даже не рискнул сегодня выходить из дома.
Прекрасно. Козленок привязан за крепкую веревочку, остается дождаться тигра.
— Войду, наверное, — решил я. И толкнул дверь.
Дверь не открылась.
Да не может такого быть!
В реальности двери могут быть закрыты на все
замки.
У сумрака — свои законы. Только вампиры
нуждаются в приглашении, чтобы войти в чужой дом, это их плата за излишнюю силу
и гастрономический подход к людям.
Чтобы запереть дверь в сумраке, надо по
меньшей мере уметь в него входить.
— Страх, — сказала Ольга. — Вчера мальчишка
был в ужасе. И только что побывал в сумеречном мире. Он закрыл за собой дверь…
и не заметив того, сделал это сразу в двух мирах.
— И что делать?
— Иди глубже. Иди за мной.
Я посмотрел на плечо — там никого не было.
Вызвать сумрак, находясь в сумраке — непростая
игра.
Я поднимал свою тень с пола несколько раз —
прежде чем она обрела объем и заколыхалась напротив.
— Давай, давай, у тебя получается, — шепнула
Ольга.
Я вошел в тень, и сумрак сгустился.
Пространство наполнилось густым туманом. Краски исчезли вовсе. Из звуков
осталось лишь биение моего сердца — тяжелое и медленное, раскатистое, словно
лупили в барабан на дне ущелье. Да свистел ветер — это воздух вползал в легкие,
медленно расправляя бронхи. На моем плече возникла белая сова.
— Долго тут не выдержу, — шепнул я, открывая
дверь.
На этом уровне она, конечно же, не была
заперта.
Под ноги метнулся темно-серый кот. Для котов
не существует обычного мира и сумрака, они живут во всех мирах сразу. Как
хорошо, что у них нет настоящего разума.
— Кис-кис-кис, — прошептал я. — Не бойся,
котик…
Скорее для пробы собственных сил я запер за
собой дверь.
Вот так, мальчик, теперь ты защищен чуть
лучше.
Но поможет ли это, когда ты услышишь Зов?
— Выходи, — сказала Ольга. — Ты очень быстро
теряешь силы. На этом уровне сумрака тяжело даже опытному магу. Пожалуй, и я
выйду повыше.
Я с облегчением шагнул наружу. Да, я не
оперативник, умеющий гулять по всем трем слоям сумрака. В общем-то, у меня и
нужды в этом не было.
