Что сейчас творится вокруг, в человеческом
мире…
Вспышки смертельной тоски и беспричинной,
слепой радости, сердечные приступы, нелепые поступки, ссоры лучших друзей,
измены верных влюбленных… Людям не видимо происходящее, но оно касается их душ.
Зачем?
Зачем все это Дневному Дозору?
И в это мгновение меня вдруг коснулось
спокойствие.
Ледяное, рассудочное, почти забытое.
Многоходовая комбинация. Будем исходить из
того, что все происходящее идет по плану Дневного Дозора. Сделаем это исходной
посылкой.
А потом — соединим все случайности, начнем с
моей охоты в метро… нет, начнем с того мига, когда парню-вампиру назначили в
пищу девушку, в которую он не мог не влюбиться.
Мысли неслись так стремительно, будто я сейчас
стал индуктором мозгового штурма, подключился к сознанию других людей — как
порой делают наши аналитики. Нет, этого, конечно, не было… просто кусочки
головоломки зашевелились, перемешанный на столе паззл-мозаика ожил и стал
складываться передо мной.
Дневному Дозору наплевать на вампиршу…
Дневной Дозор не пойдет на конфликт из-за паренька
с потенциально высокими способностями.
У Дневного Дозора есть лишь одна причина
устроить такое…
Темный Маг чудовищного потенциала.
Темный Маг, способный усилить их позиции… не
только в Москве, по всему континенту…
Но ведь они и так добились своего, мы обещали
отдать темного мага…
Этот неведомый маг — икс. Единственное
неизвестное в задаче.
Можно приписать игрек к Егору — его
устойчивость к магии уж слишком велика для новичка-Иного. И все-таки мальчик —
величина уже известная, пусть и с непонятным фактором…
Внесенным в задачу искусственно. Для
усложнение.
— Завулон! — крикнул я. За моей спиной
ворочался, пытаясь встать и скользя по льду, Егор.
Отступал от мага Семен, по-прежнему удерживая
защиту.
Бесстрастно взирал на происходящее Илья.
Медведь шел на дергающуюся, пытающуюся
подняться, вампиршу. Тигренок и ведьма Алиса снова начинали сближаться. —
Завулон!
Демон посмотрел на меня.
— Я знаю, за кого вы боретесь!
Нет, я еще не знал.
Только начинал понимать — потому что паззл
сложился и показал мне знакомое лицо…
Демон открыл пасть — челюсти разошлись влево и
вправо, будто у жука. Он все больше и больше напоминал исполинское насекомое,
чешуйки срастались в единый панцирь, гениталии и хвост втянулись, из боков
начали вырастать новые конечности.
— Тогда ты… труп.
Голос у него остался прежним, даже приобрел
большую задумчивость и интеллигентность. Завулон протянул ко мне руку — та
рывками удлинялась, приобретая все новые и новые суставы.
— Иди ко мне… — прошептал Завулон.
Замерли все. Кроме меня — я шагнул к темному
магу.
От ментальной защиты, которую я наращивал
долгие годы, не осталось и следа.
Я не мог, никак не мог отказать Завулону.
— Стой! — рявкнула Тигренок, отворачиваясь от
помятой, но скалящейся ведьмы. — Стой!
Мне очень хотелось выполнить ее просьбу. Но я
не мог.
— Антон… — донеслось из-за спины. — Обернись…
Вот это я выполнить мог.
Повернул голову, отрываясь от взгляда янтарных
глаз с вертикальными зрачками.
Егор сидел на корточках, встать у него сил не
хватило.
Удивительно, что он вообще был в сознании…
ведь подпитка его энергией извне прекратилась. Та самая подпитка, что вызвала
интерес шефа, что велась с самого начала. Фактор игрек. Введенный для
усложнения ситуации.
Из ладони Егора свисал маленький костяной
амулет на медной цепочке.
— Лови! — крикнул мальчишка.
— Не бери его! — приказал Завулон.
Но слишком поздно, я уже наклонился, хватая
амулет, летящий к моим ногам. Прикосновение к резному медальончику было
обжигающим, словно я схватил уголек.
Я посмотрел на демона и покачал головой:
— Завулон… в тебе нет больше власти надо мной.
Демон взвыл, надвигаясь на меня. Власти у него
больше не было, а вот сил — в избытке.
— Но-но… — назидательно сказал Илья.
Пылающая белая стена рассекла пространство
между нами. Завулон взвыл, налетев на магический барьер, его откинуло назад.
Он смешно тряс обожженными лапами, совсем не
страшный, скорее нелепый, через полотно чистого белого света.
— Многоходовка, — сказал я. — Как элементарно,
да?
На крыше все стихло. Тигренок и ведьма Алиса
стояли рядом, не пробуя напасть друг на друга. Семен смотрел то на меня, то на
Илью, и неизвестно, кто вызывал у него большее удивление.
Упыриха тихо плакала, пытаясь подняться. Ей
было хуже всех, она истратила все силы, чтобы выжить в схватке с Медведем, а
теперь с трудом пыталась регенерировать. Неимоверным усилием она вынырнула из
сумрака и превратилась в смутный силуэт.
Даже ветер словно бы стих…
— Как сделать темным магом человека, который
изначально чист? — спросил я. — Как привлечь на сторону Тьмы человека, который
не умеет ненавидеть? Можно подбрасывать ему неприятности со всех сторон…
понемногу, по чуть-чуть, в надежде, что он озлобится… Но не помогает. Человек
попался слишком уж чистый… чистая.
Илья засмеялся, тихо и одобрительно.
— Единственное, кого она сможет возненавидеть…
— я смотрел в глаза Завулона, где сейчас осталась лишь бессильная злоба, — саму
себя. И вот это ход неожиданный. Необычный. Пусть у нее заболеет мать. Пусть
девушка сжигает душу, презирая свое бессилие и невозможность помочь. Загоним ее
в такой угол, где можно лишь ненавидеть… пускай саму себя, но — ненавидеть.
Есть, правда, вероятностная вилка. Маленький шанс, что один-единственный
сотрудник Ночного Дозора, незнакомый толком с оперативной работой…
