— Жаль, что я не мог сказать тебе «не надо», прежде чем ты отняла мне ногу.
На мгновение Джейни утратила дар речи.
— Ты умер бы, не сделай я этого.
— Я сам должен был решать.
— Ох, ради всего святого…
— Следовало оставить все в руках Божьих, как тому и надлежит быть. — Он кивнул на культю. — Посмотри на меня. Я не могу ходить, не могу ничего носить. Даже помочиться не могу аккуратно, потому что мне трудно сохранять равновесие.
— И ты обвиняешь меня во всем этом?
— Я просто что хочу сказать? Может, нога зажила бы.
— Ты не понимаешь, о чем ведешь речь. Здесь я доктор…
— И индейский вождь — судя по тому, каким образом ты принимаешь решения. А я всего лишь адвокат.
Ей было так больно, что она едва могла говорить. И не сумела сдержать гнев.
— Да. И сейчас ты ведешь себя именно как адвокат. Отстаиваешь совершенно нелепое дело, заведомо зная, что все твои доводы — чушь собачья. Но ты будешь повторять их снова и снова, потому что привык так действовать.
— Это не чушь собачья. И ты заставила моего сына помогать тебе резать. Это-то зачем понадобилось?
— Он и мой сын тоже, и я не заставляла его, я позволила ему, потому что он сам просил об этом. И это хорошо, потому что таким образом он внес свой вклад в твое выздоровление. Точно так же, как и я. — Джейни зашагала к двери, но, прежде чем уйти, обернулась. — Сейчас ты — единственный, кто не делает этого.
* * *
Стараясь ни с кем не встретиться, Джейни выскочила из дома, юркнула в сарай и встала между двух коров, положив руки на их холки, глядя, как они мирно жуют свою жвачку, и надеясь, что исходящее от них ощущение мира хотя бы отчасти успокоит ее разгулявшиеся нервы. Действительно, спустя некоторое время запах соломы и тепло коровьих тел сотворили маленькое чудо, и она снова смогла сосредоточиться на том, что ей предстояло. Самое важное, что нужно сделать до отъезда в Ориндж — сейчас поездка туда воспринималась как отдых в раю, — это поговорить с Алексом.
Несколько минут спустя она нашла его за компьютером; раз в неделю ему дозволялось играть в игру под названием «Цивилизация». Он бросил на мать любопытный взгляд; очевидно, следы огорчения все еще были заметны на ее лице.
Джейни постаралась избавиться от них.
— Где Кристина?
— Не знаю, но, скорее всего, с Эваном.
— А-а… Понятно.
— Она любит его.
Это так прозаически прозвучавшее заявление отчасти позабавило Джейни, что сейчас было ей на руку.
— Тебе так кажется?
— Да. С тех пор как он здесь, она старается все время проводить с ним.
Джейни уселась рядом с Алексом.
— Вы с Сарой привыкли, что она всегда в вашем распоряжении. Может, тебя огорчает присутствие Эвана?
Алекс задумался.
— Вообще-то нет.
— Уверен? Если хочешь, я могу поговорить с ней об этом.
Он защелкал по клавишам и ответил рассеянно, как бы не очень вслушиваясь в ее слова:
— Не нужно. Все в порядке.
На экране неожиданно возникло лицо.
Отслеживать компьютерные игры Алекса всегда было обязанностью Тома; пока он не в форме, этим придется заниматься Джейни.
— Кто это? — спросила она.
— Мой военный советник.
Джейни пригляделась; персонаж в плотно прилегающем серебристом шлеме явился сюда, казалось, прямо из Средневековья. Когда он заговорил, в его речи чувствовался британский акцент.
— Франция сейчас относится к тебе настороженно.
— Ох, надо же! — огорчился Алекс. — Несколько минут назад они были настроены дружелюбно.
— Советник докладывает тебе каждый раз, когда меняется отношение? — спросила Джейни.
— Да. Они могут быть любезны, насторожены, раздражены и в ярости.
Алекс кликнул по изображению советника; голова съежилась и исчезла.
— Что заставляет их менять к тебе отношение?
— Я не знаю, что именно каждый раз. Может, мой боевой корабль неожиданно наткнулся на их подводную лодку. Тогда я не могу их видеть, а они меня видят, вот и выходят из себя.
«От Дефкон-два к Дефкон-три,
[7]
— подумала Джейни. — В прежние времена никто не знал, когда и почему происходят эти колебания, но они постоянно имели место. По крайней мере, в игре дается хоть какой-то намек».
— У тебя есть шпионы, которые сообщают, что происходит?
— Да, если я плачу им. Шпионы стоят очень дорого. Ничего удивительного.
— Какого рода информацию они для тебя собирают?
— Ну, — Алекс снова защелкал клавишами, — типа сколько солдат у противника, где они, какого рода у них оружие…
— Ничего себе! Все и не упомнишь.
— Да, часто я забываю, что у них есть, вот тогда и начинаются неприятности. Неплохо бы записать все это.
Он нетерпеливо глянул на свою меловую доску.
— Через пару дней мы отбываем в Ориндж, — сказала Джейни.
Алекс отвернулся от экрана.
— Можно мне с вами? Ну, пожалуйста!
— Нет.
— Тогда я останусь без своих медицинских уроков.
— Когда я вернусь, мы будем вдвое больше заниматься. И я оставлю тебе что-то вроде домашнего задания, а по электронной почте буду следить за твоим прогрессом. Я хочу, чтобы ты остался здесь, в полной безопасности.
— А ты будешь там в безопасности? — спросил он.
Внезапно его голос зазвучал так по-детски! И лицо вытянулось от испуга. Та ночь, когда он бежал через лес, оставила царапины в его душе, но они успешно затягивались, и Джейни надеялась, что шрамов не будет.
По крайней мере снаружи.
Она обняла его за плечи.
— Да. Этот поход будет протекать совсем не так, как в тот раз, когда вы отправились за ячейками. Все время по дороге, не через лес. Гораздо безопаснее. Доберемся меньше чем за день.
«А теперь, — подумала она, — самое время рассказать ему, какой он необыкновенный».
Она отпустила его.
— Есть кое-что, о чем я хочу поговорить с тобой; это касается тебя и может быть названо… искусной работой.
