— Чем мы можем ему помочь? — спросил Рафф.
— Дай ему время, — посоветовал Николас. — Ему нужны дружеское участие и понимание. Я поговорил с Фаэторном и попросил не ругать мальчика, если тот снова начнет запинаться. Это может оказаться роковой ошибкой. Мальчик сейчас очень уязвим, он сомневается в своих силах. Если мы будем давить на него, он не выдержит.
В этом году королева проводила Рождество в Ричмонде. Вот уже несколько месяцев, начиная с сентября, она тосковала, углубившись в собственные мысли, потрясенная известием о смерти ее фаворита, графа Лестера, и не показывалась на публике. Вместо того, чтобы радоваться победе над Армадой, королева оплакивала возлюбленного.
Елизавета избрала для торжеств роскошный Ричмондский дворец, и подданные надеялись, что предстоящие празднества хоть немного развеселят государыню и оживят придворную жизнь, которая совсем затихла с осени. Для Елизаветы приготовили целую увеселительную программу, с музыкой, танцами и театральными представлениями. «Верноподданного» планировали показать на следующий день после Рождества.
Репетиции подходили к кульминационному моменту.
— Положи голову в центр колоды!
— Я стараюсь, мистер Фаэторн!
— Побыстрее, щенок, а не то я сам нанесу тебе удар топором.
Лоуренс Фаэторн оттачивал сцену собственной казни.
Николас Брейсвелл придумал этот трюк и теперь наблюдал за ходом репетиций. А из угла на происходящее нервно смотрел Эдмунд Худ, все еще сомневаясь в успехе замысла.
Пьесу открывала сцена суда, в которой благородного героя Лоренцо приговаривают к казни. В ожидании исполнения несправедливого приговора он произносит длинный монолог, томясь в застенках. Затем приходят тюремщики и начинают готовить пленника к последнему часу. Лоренцо до конца не теряет мужества. Его уводят на казнь.
На сцену выносят плаху, рядом с которой стоит палач с топором, но когда осужденный вновь появляется, то это уже не Фаэторн, а дублер. Джон Таллис намного ниже ростом, чем Фаэторн; он выходит в точно таком же, как у главного героя, костюме, однако его собственная голова спрятана в дублете. Костюмеры изготовили фальшивую голову, раскрасив ее и надев на нее парик. Лицо куклы поразительно похоже на Лоренцо.
Таллис должен был устроить фальшивую голову на плахе, а палач — отрубить ее.
— Не двигайся, негодник!
— Будет больно, мистер Фаэторн? — захныкал Таллис.
— Зависит от того, что именно мы решим отрубить!
— Осторожно! — взвыл мальчик.
— Не бойся, Джон, — Николас наклонился к плахе. — Ты ничего не почувствуешь.
— Но это же настоящий топор, мистер Брейсвелл!
Николас повернулся к Раффу, держащему топор.
— Я не причиню тебе боли, сынок, — пообещал тот.
— Зато я очень даже причиню, — пригрозил Фаэторн. — Если ты шевельнешься!
— Это не опасно, — успокаивал мальчика Николас. — Сэм тренировался несколько дней. Просто лежи и не двигайся, Джон. Пара секунд — и все будет кончено.
Николас отошел и подал условный сигнал. Рафф поднял топор. Орудие со свистом опустилось, разрубив восковую шею. Фальшивая голова покатилась по полу. Поразительное зрелище.
Джон Таллис простонал из дублета:
— Я все еще жив?
Рождество в Лондоне начали отмечать рано. Все колокола столицы звонили, извещая о радостном событии. Марджери Фаэторн тоже поднялась ни свет ни заря, чтобы покончить с многочисленными домашними заботами и освободить время для похода с домочадцами в церковь на заутреню. Дом Фаэторнов охватило радостное возбуждение. Дети рано вскочили с кровати, чтобы насладиться праздником, а вскоре к ним присоединились Мартин Ио, Джон Таллис и Стефан Джадд.
Марджери недоумевала, почему Ричард Ханидью опаздывает. Это было первое Рождество, которое Дик встречал с труппой, и Марджери постаралась сделать все, чтобы порадовать мальчика. Обеспокоенная его отсутствием, миссис Фаэторн решила сходить за ним сама.
— Дик! Просыпайся, малыш! Сегодня Рождество!
Балки на чердачном окне вернули на место, и Ричард снова переехал в свою каморку под крышей.
Марджери взбежала по лестнице. Охваченная радостным праздничным настроением, она не переставала звать Дика:
— Поднимайся, лежебока! Рождество! Пойди посмотри, что мы тебе приготовили! Вставай!
Марджери постучала, вошла, не дожидаясь ответа…
— Господи, помилуй! — воскликнула она.
Кровать была пуста, а окно распахнуто настежь.
Ричмондский дворец, роскошное здание в готическом стиле, располагался между Темзой и Ричмонд-Грин. Орудийные башенки и позолоченные флюгеры придавали ему романтический облик, а вокруг раскинулись прекрасные фруктовые сады. Сам дворец занимал территорию в десять акров и имел стандартную планировку с несколькими просторными внутренними дворами.
Здесь родился отец Елизаветы, но сама она в начале своего правления не слишком любила эту резиденцию. Однако сейчас королева начинала ценить все прелести места, которое называла теплой зимней берлогой. Многочисленная свита наполнила дворец весельем, шумом и яркими красками. Королева вдруг ощутила радость и с нетерпением ждала торжеств.
Лоуренс Фаэторн не разделял восторга ее величества от предвкушения праздника. Исполнитель главной роли сбежал накануне спектакля, и теперь Лоуренс носился в ярости по сцене, пытаясь как-то поправить положение. Снова Мартин Ио стал особой королевских кровей вместо самого юного из учеников, а Хью Веггсу пришлось на скорую руку перешивать платья на более крупного актера. Побег Дика омрачил долгожданное выступление при дворе. Беззаботное ликование покинуло труппу.
Двадцать шестого декабря труппа прибыла в Ричмонд на генеральную репетицию. Все злились на Ричарда Ханидью, поскольку пришлось вносить массу изменений в текст. Только один человек попытался понять чувства мальчика.
— Мне жаль его, — грустно сказал Рафф. — Он не от хорошей жизни сбежал. Никогда не думал, что он вот так все бросит.
— Я не уверен, что он сбежал, Сэм, — покачал головой Николас.
— Что ты имеешь в виду?
— Посуди сам. Комната пуста, все пожитки Дика исчезли. Окно открыто, а снаружи приставлена лестница.
— И что?
— Ну, по лестнице можно как спускаться, так и подниматься. Может быть, Дик сбежал. Но возможно, кто-то проник в комнату через окно и забрал мальчика с собой. Думаю, его похитили.
— Но кто?
— Сообщник Рыжебородого. Тот, кто охотится на нас долгие месяцы. Я же говорил, что он нанесет удар, когда мы меньше всего будем этого ожидать. А что может быть хуже, чем исчезновение исполнителя главной женской роли накануне представления?
Слова суфлера сильно озадачили Сэмюеля, но времени все хорошенько обдумать не было: Лоуренс Фаэторн призвал всех к порядку. Труппа снова оказалась в критической ситуации, и ведущий актер решил, что пора приободрить коллег.
