Впрочем, сегодня ей было не до кино. Мэгги вспоминала, какой переполох поднял доктор Росси, узнав, что она девственница. А разве она виновата? Когда четырнадцать лет назад, на двадцать втором году жизни, она поняла, что ждать больше некуда, то решила проститься с невинностью. Однако при каждой попытке что-то нарушало ее планы.
Ее первого друга так скрутило судорогой в ответственный момент, что пришлось везти беднягу в больницу. Второй, струхнув на манер доктора Росси, заявил, что его намерения нечисты и он не имеет права лишать ее девственности. Тщетно Мэгги пыталась его переубедить… С третьим кандидатом они уединились в машине и уже приступили к делу, как вдруг появилась его жена – о существовании которой Мэгги и не догадывалась.
В конце концов Мэгги сдалась, так как неудачные свидания раз за разом ранили ее чувства. К тому времени, когда жизнь напомнила ей, что у нее нет ни образования, ни амбиций, ни выдающейся внешности, осознание собственной нетронутости в некотором роде стало ее поддерживать. Что говорить, в наши дни это редкость. Мэгги пришла к мысли, что Господь либо хранит ее так от незримой опасности, либо приберегает для какого-то из своих планов. Прочтя дневник доктора Росси, она поняла, для какого именно.
Втайне Мэгги всегда считала себя особенной, даже блаженной, с чем большой мир, похоже, был не согласен.
Но вот изменилось и это.
После осмотра Франческа совершенно растерялась. Поначалу она постоянно дежурила при Мэгги и выполняла все ее просьбы, однако довольно скоро пришла в себя. Доктор Росси, напротив, еще долго смотрел на Мэгги как на галлюцинацию, и только Аделина оставалась прежней. Она сказала, что любит их, несмотря на помешательство – кем еще надо быть, чтобы пуститься в такую авантюру? Рано или поздно любых упрямцев выслеживают, даже в Клиффс-Лэндинге, а ей остается лишь улететь в Европу и ждать, пока все уляжется; ее пригласила погостить Летиция. Мэгги заподозрила, что визит Аделины спланирован Франческой, которая собиралась сбежать вместе с подругой под тем же предлогом и решила сперва прозондировать почву.
На прощание Аделина сняла свой шахтуш и отдала его Мэгги.
– Пожалуй, для меня это слишком щедрый подарок,– сказала она, многозначительно глядя на доктора.– Возьми ее, Мэгги. Пусть согревает тебя на этом пути.
Феликс не особенно старался отговорить ее от поездки. Казалось, он был даже рад – заставил Мэгги написать ее подруге Шармине открытки и попросил Аделину периодически отправлять их во время путешествия. Он поцеловал ее в лоб перед расставанием и тут же вернулся, не переставая твердить, что девственность Мэгги есть знак Божий.
Да разве могла Мэгги иначе предлагать себя в матери Христу? Просто стеснялась признаться, рассчитывая, что доктор догадается сам.
Спустя час-другой он почти отошел от потрясения, закончил осмотр и прикрепил к ее запястью датчик, который должен был постоянно передавать показатели давления в лабораторию. Сначала Мэгги испугалась, но, поняв, что ничего не попишешь, сказала себе: «Все в руках Божьих» и попыталась расслабиться.
Сейчас она поднялась наверх – отведать кулинарных изысков Франчески, а доктор Росси задержался у себя. И вот Мэгги встала со своего дивана в цветочек и пошла в детскую – послушать, что он там делает за стеной, в лаборатории. Стояла полная тишина, за окном начало смеркаться. Может, он забыл ее позвать? Она вернулась в комнату и открыла дверь в акушерский блок, прошла за угол и заглянула в лабораторию. Доктор Росси сгорбился перед монитором, на котором, едва заметные, светились две извилистые линии. Девушка сперва решила, что он спит, но потом он поднял голову. Пряди черных волос упали ему на глаза, и Мэгги невольно задумалась, зачем Господу понадобилось так щедро наделять этого человека. На лице у него проглядывала редкая поросль щетины, как у юнцов, взявшихся растить бороду для солидности. Хорошо, что такой тип красавцев ее не привлекает. Вот если бы он походил на Сэма, тогда жди беды, особенно в интимной обстановке смотровой.
Она постучала по дверному стеклу.
– Доктор Росси!
Он обернулся и снова взглянул на нее, будто не веря глазам. «Конечно, приятно, когда тебя считают особенной,– подумала Мэгги,– но это уже перебор». Наконец доктор встал, выключил компьютер и, подойдя к двери, свет в лаборатории.
– Ну как? – спросила она.– Подхожу я вам?
– Тесты еще не завершены, и нам нужно поговорить кое о чем.
Мэгги насторожилась.
– Что ж, тогда выкладывайте как на духу.
Он прошел вслед за ней в комнату и сел на край дивана, даже не улыбнувшись.
Мэгги опустилась в кресло-качалку у застекленной двери, через минуту почувствовала, что больше не в силах держать паузу, и сказала:
– Прошу, доктор, пожалейте мои нервы. Что со мной?
Он наклонился вперед, уперевшись локтями в колени.
– Дополнительные супрессанты тебе не понадобятся, из-за чего подготовку можно урезать на семь-десять дней. Это хорошо.
– А что плохо?
– Повышенное давление. Оно у верхней границы нормы, однако очень близко к тому, с которого начинается первая стадия гипертонии.
– Господи Иисусе!.. Но раз оно в пределах нормы, значит, годится?
– У женщин с изначальной гипертонией десятикратно возрастает риск развития гипертензии беременных. С шести-восьмипроцентной вероятностью заболевание может случиться даже при хорошем давлении, а у гипертоников вероятность подскакивает до шестидесяти—восьмидесяти процентов.
– И чем это грозит?
– Гипертензия беременных – наиболее частая причина смерти при родах, как матери, так и ребенка.
Мэгги уперла взгляд в стены двора, залитые лунным светом.
– Но вы-то сумеете с этим справиться?
– Препараты для нормализации давления могут навредить ребенку. Мэгги, тебе всего тридцать пять. Избытком веса ты не страдаешь, да и в семье, по твоим словам, гипертоников нет. Ты занимаешься спортом? Чем ты питаешься, в конце концов?
Она призналась, что ест отбивные, песочное печенье и ненавидит тренировки.
– Думаю, смена диеты и регулярные упражнения нам помогут. Известно, что таким образом верхнюю границу понижают на девять миллиметров и больше.
Мэгги подошла к нему и положила ладони на лацканы его халата.
– Я сделаю все, как вы скажете! Клянусь! Буду гулять каждый день!
– Имей в виду: на свежем воздухе необходимо проводить не меньше получаса. Полчаса – это минимум!
– Хорошо-хорошо.
– Придется урезать потребление соли. Ничего жареного. Никакого алкоголя и кофе. Много фруктов и овощей. Чуть только давление начнет повышаться – лечь и не вставать.
– Согласна, согласна!
– Если ты наляжешь на витамины и чеснок – много чеснока,– а также мятный чай, может, положение и улучшится. Исследования медиков подтверждают, что старые средства действуют не хуже лекарств, тем более что вреда от них никакого. А значит, почему бы их не попробовать?
