Рассуждая, Томас Харви встал, пересек студию и направился к столу, на котором лежала книга. Прежде чем он взял ее в руки, одна из камер крупным планом сняла обложку издания. Телезрители смогли прочитать имя автора и название:
Эсхил
«Прометей прикованный»
Ведущий взял книгу в руки, открыл ее и в полной тишине прочел отрывок. В это время на экране появились титры финальной заставки. Затем, повернувшись к камере, он медленно произнес:
— Увидимся на следующей неделе в новом выпуске «Средоточия мудрости». Когда выключите телевизор, займитесь чтением этой книги. Древние могут многому нас научить.
После того как ведущий произнес последнюю фразу, режиссер передачи дал команду увеличить громкость музыки и попросил передвижную камеру крупным планом снять страницы, которые читал Томас Харви. До конца передачи диалог оставался на экране…
Прометей: Я племя смертное
От гибели в Аиде самовольно спас.
Еще у смертных отнял дар предвиденья.
Хор: Благодеянье это, и немалое.
[34]
Немного погодя, в то время как студия пустела, техник принес ведущему телефон. Томас взял трубку и тут же узнал голос Маркуса Коллерона:
— Итак, по вашему мнению, именно чтение манускрипта заставило Марка Уолтема, Говарда А. Дюррана и других людей до них потерять рассудок?
— Да, это может показаться невероятным, но его записи открыли им истину, которую их сознание не было готово принять!
— А Кружок Прометея, защищая секрет ms 408, всего лишь стремится защитить человечество…
— Да, я пришел именно к такому выводу.
— В таком случае мы непременно должны разыскать Эдипа, прежде чем он даст прочитать книгу кому-нибудь еще.
— Если мы знаем, как и почему он действует, нам остается лишь выяснить, кто он такой.
— Возможно, все не так просто. По мере того как продвигается расследование, я становлюсь все менее уверен в причинах его поступков.
— Вы сомневаетесь в том, что Эдип устраняет тех, кто слишком близко подбирается к разгадке манускрипта?
— Нет, конечно, однако, несомненно, есть что-то еще.
— У вас есть соображения?
— Да, но я предпочитаю не говорить об этом по телефону. Я должен заехать домой, чтобы забрать результаты анализа порошка, обнаруженного на прошлой неделе на стеллаже библиотеки Говарда А. Дюррана. Лаборант выслал мне их по факсу, думая, что я нахожусь дома. Я живу в Сент-Джорджес на Статен-Айленд, поедемте со мной, поговорим обо всем по дороге.
18
Проехав финансовый квартал, Маркус припарковал машину на южной окраине Манхэттена, совсем рядом с Бетери-Парк. Несколько минут спустя он в сопровождении Томаса Харви поднялся на борт парома, который курсировал к Статен-Айленд.
— Останемся на палубе, — предложил инспектор. — Мы проработали сутки напролет. Свежий воздух пойдет нам на пользу.
Томас застегнул пальто и прислонился к бортику. Перед его глазами пенящиеся водовороты бороздили водную гладь позади парома. Симметричные сероватые портовые сооружения медленно исчезали из виду. В то время как оранжевый корпус парома входил в Нью-Йоркский залив, утонувший в молочно-белом тумане, вертикальные линии Нижнего Манхэттена, выстроенного из камня, стали и стекла, образовывали теперь лишь темное пятно, едва видневшееся на горизонте.
— Что вы узнали об Эдипе, Маркус?
— Я убежден, что тот, кто унаследовал это имя, не приходил лично в дом своих жертв. Меня смущали некоторые детали в описании свидетелей, видевших его, и это навело меня на мысль, что к Марку Уолтему и Говарду А. Дюррану приходили разные люди.
— Однако способ воздействия один и тот же.
— Да, потому что оба преступления имеют одного заказчика.
— И один мотив.
— Именно на это я и хочу обратить ваше внимание. Эдипу недостаточно нейтрализовать тех, кто близок к расшифровке ms 408. Он кого-то подсылает к своим жертвам, чтобы заставить их прочитать перевод манускрипта, но также и для того, чтобы что-то у них забрать.
— В таком случае нам остается понять, что именно. Чем таким ценным могли владеть эти два человека и люди в прошлом, которых постигла аналогичная участь?
— Книгами, разумеется! Томас, вы сами говорили, что старинные произведения иногда оцениваются в несколько сотен миллионов долларов.
— И даже больше. Некоторые уникальные экземпляры вообще не имеют цены. Их владельцы просто отказываются с ними расстаться.
— То есть вы полагаете, что всего золота мира не хватило бы, чтобы приобрести у коллекционера книги, к которым он особенно привязан.
— Я в этом убежден, Маркус.
— А мог бы он согласиться на обмен?
— Да, если предложенное взамен произведение имеет большую или равную стоимость по сравнению с книгой, которой он владеет.
— А мог бы при таких условиях человек, владеющий ключом к шифру, врученным Роджером Бэконом Жану Парижскому, обменять его на какое-нибудь другое произведение, имеющее большую ценность?
— Конечно, все библиофилы мечтают завладеть этой вещью. Я начинаю понимать, куда вы клоните. Жертвы кроме успешных исследований ms 408 владели редчайшими книгами, которые только есть в мире. Таким образом, Эдип, вероятно, сам является…
— …крупным коллекционером старинных книг. Он предлагает библиофилу встретиться, чтобы обменять пергамент, врученный Роджером Бэконом Жану Парижскому, на некоторые редкие произведения. Затем он посылает к нему человека, чтобы тот совершил сделку и дал прочесть жертве перевод ms 408. Как только хозяин теряет рассудок, исполнителю остается лишь исчезнуть, не забыв прихватить книги, за которыми он приехал.
— Но это значит, что можно подозревать самых крупных библиофилов Земли!
— В первую очередь тех, кто посещает исследовательский форум… Как вы, Томас.
— К сожалению, в моей личной библиотеке нет редких изданий. Но что касается ценных произведений, мы уже недалеко от вашего дома и скоро узнаем состав золотой пыли, найденной между книг Говарда А. Дюррана.
В это мгновение паром причалил в порту Сент-Джордж. Через десять минут такси доставило Томаса Харви и Маркуса Коллерона к одноэтажному дому из белого дерева, окруженному многовековыми дубами. Маркус открыл дверь, снял куртку и предложил гостю кресло. Усевшись, Томас разглядел холодное, мрачное, лишенное личных вещей жилище с голыми стенами.
— Вы, должно быть, не проводите много времени дома, — заметил он.
Не ответив, Маркус направился к факсу.
— Пришли результаты, лаборант выявил золотой песок, смешанный с очень старыми частицами чернильного орешка, аравийской камеди,
[35]
белого вина и купороса.
