Воздушная линия до Сиднея процветала, и все каникулы, даже
самые короткие, дети могли проводить в Дрохеде. Но оба очень быстро освоились
со школой и вошли во вкус новой жизни. После поездок домой Дэн всякий раз
немного скучал, но Джастина чувствовала себя в Сиднее как рыба в воде, и, когда
попадала в Дрохеду, ее все время тянуло назад в город. Отцы иезуиты из
Ривервыо-колледжа, в восторге от Дэна, не могли им нахвалиться — не
воспитанник, а чудо, первый в ученье и в спорте. Кинкоппелских монахинь
Джастина отнюдь не приводила в восторг — тех, у кого такой зоркий глаз и злой
язык, обычно недолюбливают. Джастина была классом старше Дэна и училась,
пожалуй, еще лучше, но первенствовала только в ученье.
Номер «Сидней морнинг гералд» от 4 августа 1952 года
оказался весьма примечательным. На первой странице, как правило, печатали
только одну фотографию — наверху, на самой середине, как иллюстрацию к самой
выдающейся новости. И в этот день в газете появился превосходный портрет Ральфа
де Брикассара.
"Его святейшество Папа Пий XII сегодня возвел в сан
кардинала архиепископа Ральфа де Брикассара, который в настоящее время является
помощником государственного секретаря в Ватикане.
Его высокопреосвященство Ральф Рауль де Брикассар долгое
время был ревностным слугою католической церкви у нас в Австралии; он начал
свою деятельность в июле 1919 года, едва приняв сан, и неутомимо трудился здесь
вплоть до марта 1938, когда его призвали в Ватикан.
Кардинал де Брикассар родился 23 сентября 1893 года в
Ирландии; он — второй сын в семье, ведущей начало от барона Ранульфа де
Брикассара, прибывшего в Англию со свитой Вильгельма Завоевателя. По семейной
традиции, кардинал избрал для себя духовное поприще. Семнадцати лет он поступил
в духовную семинарию, а по рукоположении послан был в Австралию. Первые месяцы
здесь он служил при ныне покойном епископе Майкле Клэбби, в Уиннемарской
епархии.
В июне 1920 года он был переведен на пост священника в
приход Джиленбоун, на северо-западе Нового Южного Уэльса. Позднее получил сан
прелата и оставался в Джиленбоуне до декабря 1928 года. Затем стал личным
секретарем его преосвященства архиепископа Дарка и, наконец, личным секретарем
тогдашнего папского легата, его высокопреосвященства кардинала ди
Контини-Верчезе. Произведен был в епископы. Когда же кардинал переведен был в
Рим и началась его блистательная карьера в Ватикане, епископ де Брикассар,
поставленный архиепископом, возвратился в Австралию и, в свою очередь, занял
пост папского легата. Здесь он оставался важнейшим доверенным лицом Ватикана
вплоть до перевода в Рим в 1938 году; с тех пор он необычайно возвысился в
правящих сферах святой церкви. Ныне, в возрасте 58 лет, его считают одним из
немногих деятелей, определяющих политику Ватикана.
Наш корреспондент беседовал вчера с некоторыми из бывших
прихожан кардинала де Брикассара в Джиленбоуне. О нем здесь сохранились самые
теплые воспоминания. В большинстве своем население этой богатой овцеводческой
округи исповедует католическую веру.
"Преподобный отец де Брикассар основал в наших краях
Общество книголюбов, когда был у нас пастырем, — сказал мистер Гарри Гоф,
нынешний мэр Джиленбоуна. — Это было, особенно по тем давним временам,
весьма ценное начинание, которому оказывали щедрую помощь сперва миссис Мэри
Карсон, а после ее кончины сам кардинал, никогда не забывавший о наших нуждах».
"Преподобный отец де Брикассар необыкновенно хорош
собой, — сказала миссис Фиона Клири, нынешняя управительница Дрохеды,
одной из крупнейших и самых процветающих овцеводческих ферм в Новом Южном
Уэльсе. — Все годы в Джилли он был великой духовной опорой для своих
прихожан, особенно у нас, в Дрохеде, которая, как вы знаете, принадлежит теперь
католической церкви. Он помогал нам перегонять отары во время наводнения,
приходил на помощь во время пожара — по крайней мере помогал хоронить погибших.
Да, это во всех отношениях замечательный человек, и я ни в ком больше не
встречала такого обаяния. Сразу видно было, что ему уготовано великое будущее.
Разумеется, мы его не забыли, хотя прошло уже больше двадцати лет с тех пор,
как он нас покинул. Думаю, я не погрешу против истины, если скажу, что есть в
наших краях люди, которым еще и сейчас очень его не хватает».
В дни войны преподобный де Брикассар, тогда еще архиепископ,
был верным и стойким слугой его святейшества папы; как полагают, когда Италия
оказалась в лагере врагов Германии, именно он убедил фельдмаршала Альберта
Кессельринга объявить Рим открытым городом. Флоренция тщетно добивалась того же
преимущества и лишилась многих ценностей, которые впоследствии ей были
возвращены только потому, что Германия проиграла войну. В годы непосредственно
после войны кардинал де Брикассар помог тысячам перемещенных лиц обрести новую
родину и особенно много сил отдал, содействуя программе иммиграции в нашу
страну.
Хотя кардинал де Брикассар родом ирландец и хотя он, видимо,
не стремится, используя свое высокое положение, влиять на наши внутренние дела,
нам кажется, Австралия по справедливости может считать этого замечательного
человека до известной степени и своим сыном».
Мэгги вернула газету Фионе и невесело ей улыбнулась.
— Что ж, надо его поздравить, я так и сказала репортеру
«Гералда». Только этого они ведь не напечатали? А твою хвалебную речь, я вижу,
привели почти слово в слово. Ну и злой же у тебя язык, мама! По крайней мере
понятно, в кого Джастина такая язва. Хотела бы я знать, у многих ли хватит ума
прочесть между строк, куда ты тут метишь?
— У него-то уж наверно хватит, если газета попадется
ему на глаза.
— Хотела бы я знать, помнит ли он нас, — вздохнула
Мэгги.
— Можешь не сомневаться. Как-никак, он и теперь находит
время самолично следить за делами Дрохеды. Конечно же, он нас помнит, Мэгги.
Как бы он мог забыть?
— Да, правильно, Дрохеда. Шутка ли, от нас поступают
такие доходы. Он, наверно, очень доволен. На аукционах наша шерсть идет по
фунту стерлингов за фунт, в этом году мы за нее столько выручили, никакие
золотые жилы столько не принесут. А еще говорят, золотое руно. Мы с одних
только ягнят настригли больше чем на четыре миллиона фунтов.
— Не ехидничай, Мэгги, тебе это не идет, — сказала
фиа; последнее время она говорила с дочерью хоть и резковато, но не без
уважения, а пожалуй, и не без нежности. — Согласись, нам живется недурно.
Не забывай, деньги свои мы получаем, все равно, плохой ли выдался год или
хороший. И разве он не выплатил Бобу премию в сто тысяч и всем нам еще по
пятьдесят? Если даже он завтра выгонит нас из Дрохеды, у нас хватит денег,
чтобы купить Бугелу, хоть цена на землю сейчас и подскочила. А сколько он дает
твоим детям? Тысячи и тысячи. Так что не будь к нему несправедлива.
— Но мои дети не знают, что он там для них делает, и
знать не должны. Нет, пускай Дэн и Джастина растут с сознанием, что им надо
самим пробивать себе дорогу в жизни, а не рассчитывают на милейшего благодетеля
Ральфа Рауля, кардинала де Брикассара. Не угодно ли, он еще и Рауль! Самое
норманнское имя, а?
