– Ни за что, – твердо сказал Чипе. – «Не наше дело судить-рассуждать, наше дело в бою погибать!» Любой англичанин скажет вам это.
– Еще бы, – давясь от смеха, фыркнул старик. – Твои соотечественники такие же придурки, как и эти техасцы, что над нами. Гордятся своей идиотской Легкой Бригадой, как наша деревенщина – своим поражением при Аламо! Давай-ка я расскажу тебе одну историю, сынок.
– Как вам угодно, – сухо ответил 00005. – Но ни одна циничная притча не изменит моих понятий о Праве и Долге.
– На самом деле ты рад этой передышке; не так уж ты жаждешь снова столкнуться с силами Цатоггуа. Ладно, к делу.
Старик уселся поудобнее, по-прежнему не замечая, как Чипе устало переминается с ноги на ногу, и начал:
– Это рассказ о Нашей Госпоже Раздора, Эриде, дочери Хаоса, матери Фортуны. Наверняка ты что-то читал об этом у Булфинча
[33]
,но он дал экзотерическую версию. Я же расскажу тебя внутреннюю, эзотерическую историю.
(Мысль единорога – это реальная мысль? В каком-то смысле это основной вопрос философии…
Я думал, вы собирались рассказать мне какую-то историю, а не погружаться в кошмарную немецкую метафизику. Я досыта наелся этого в университете.
– Будет и история. Так вот, коротко говоря, мысль единорога -это реальная мысль. Как и мысль Спасителя на Кресте. Как Корова,
перепрыгнувшая через Луну. Как исчезнувший континент My, валовой национальный продукт, квадратный корень из минус единицы и все остальное, что способно мобилизовать эмоциональную энергию. Таким образом, в определенном смысле Эрида и все прочие олимпийцы были – и остаются – реальными. В то же время, но уже в другом смысле, есть лишь один Истинный Бог, и твой Спаситель – это Его единственный сын; а Ллойгор, как и Цатоггуа, достаточно реален, что затащить тебя в свой мир по ту сторону Кошмара. Впрочем, хватит философии.)
– Ты помнишь историю о Золотом Яблоке, хотя бы в экзотерическом и смягченном варианте? Теперь послушай, как было на самом деле. Зевс (кстати, ужасно занудливый старикан) устроил на Олимпе пирушку и проявил неуважение к Нашей Госпоже, не пригласив Ее. И тогда Она действительно сделала яблоко, но не из металлического золота, а из «золотого акапулько»
[34]
. Она написала на этом яблоке «Корхисти», то есть «Прекраснейшей», и бросила его гостям. Все, а не только богини (это миф мужского шовинизма), – начали драться за право скурить его. От Париса никогда не требовали вынести решение, это плод чьей-то поэтической фантазии. Троянская война была просто очередным империалистическим скандалом и не имела к описываемым событиям никакого отношения.
В действительности же произошло следующее: из-за этого яблока все переругались и передрались, и довольно скоро их вибрации (а у богов очень высокие вибрации, на субсветовых частотах) настолько нагрели яблоко, что оно задымилось. Короче говоря, все олимпийцы забалдели.
И было им Видение – вернее, цикл Видений.
В первом Видении увидели они Яхве, бога соседнего мира. Он очищал свой мир, желая устроить в нем все по-новому. Олимпийцы были поражены его варварскими методами. Яхве просто взял и утопил всех людей – за исключением одного семейства, которому позволил спастись в Ковчеге.
«Это Хаос, – сказал Гермес. – Я бы сказал, что этот Яхве слишком лют, даже для бога».
И олимпийцы внимательно всматривались в это Видение, а поскольку они умели видеть будущее и все (как любое разумное существо) были ярыми поклонниками Лорела и Харди
[35]
, да притом надышались дури, то увидели, что у Яхве лицо Оливера Харди. Повсюду вокруг горы, на которой он жил (его мир был плоским), прибывала вода. Они видели, как тонут мужчины и женщины, как вода накрывает невинных младенцев. Их чуть не вырвало. А затем вышел Другой и встал рядом с Яхве, глядя сверху на ужасное зрелище, и был он Противником Яхве, и обкуренным олимпийцам показалось, что он похож на Стэнли Лорела. А потом Яхве произнес вечные слова Оливера Харди. «Полюбуйся, что ты заставил меня сделать», – сказал он.
И то было – первое Видение.
Они посмотрели снова и увидели Ли Харви Освальда, расположившегося в окне техасского школьного книгохранилища; и снова у него было лицо Стэнли Лорела. А поскольку тот мир был создан великим богом по имени Эрл Уоррен
[36]
, стрелял в тот день только Освальд, и Джон Фицджеральд Кеннеди благополучно отбыл в рай.
«Это Раздор», – сказала совоокая Афина с возмущением, ибо она была больше знакома с тем миром, который создал бог по имени Марк Лейн
[37]
.
Затем они увидели коридор, по которому в сопровождении двух полицейских шел Освальд-Лорел. Внезапно вперед вышел Джек Руби с лицом Оливера Харди и выстрелил в это тщедушное хилое тело. И затем Руби повторил вечные слова трупу у его ног. «Полюбуйся, что ты заставил меня сделать», – сказал он.
И то было второе Видение.
Далее они увидели город, в котором проживало 550 000 мужчин, женщин и детей, и в одно мгновение город исчез; от людей остались только тени, повсюду свирепствовала огненная буря, сжигая мерзких сутенеров, невинных детей, старую статую Счастливого Будды, мышей, собак, стариков и влюбленных; и над всем этим поднялось грибовидное облако. Это был мир, созданный самым жестоким из всех богов, Реальной Политикой.
«Это Беспорядок», – взволнованно сказал Аполлон, отложив в сторону свою лютню.
Слуга Реальной Политики Гарри Трумэн с лицом Оливера Харди посмотрел на свою работу и увидел, что это хорошо. Но стоявший рядом с ними Альберт Эйнштейн, слуга самого неуловимого из богов по имени Истина, залился слезами, знакомыми слезами Стэнли Лорела, увидевшего результаты своей деятельности. На какое-то мгновение Трумэн забеспокоился, но потом вспомнил вечные слова. «Полюбуйся, что ты заставил меня сделать», – сказал он.
И то было третье Видение.
Теперь они видели поезда, много поездов; все они двигались четко по расписанию по железным дорогам, покрывавшим всю Европу. Колеса стучали двадцать четыре часа в сутки, направляясь к нескольким станциям назначения, похожим друг на друга. Там человеческий груз клеймили, систематизировали, обрабатывали, умерщвляли газом, складывали штабелями, снова клеймили, переписывали, кремировали и выбрасывали.
«Это Бюрократия», – сказал Дионис и в ярости разбил свой кувшин с вином; рядом с ним свирепо сверкала глазами его рысь.
А затем они увидели человека, который приказал все это сделать, Адольфа Гитлера, носившего маску Оливера Харди. Он повернулся к одному очень богатому человеку, барону Ротшильду, носившему маску Стэнли Лорела, и олимпийцы поняли, что этот мир создан богом по имени Гегель и в нем ангел Тезис встретился с демоном Антитезисом. И тогда Гитлер изрек вечные слова. «Полюбуйся, что ты заставил меня сделать», – сказал он.
