– Иди, погрейся, а то руки как у снежного граха!
– А кто такой снежный грах? - не удержалась я. Лучше бы
промолчала!
– Мелкий демон, с сильно пониженной температурой тела и
поразительно вредным и мерзопакостным характером, - невозмутимо пояснил эльф.
'Вот мерзавец! Ну, все… Моя месть будет страшна!' - шипя и
булькая от возмущения, как закипающий чайник, я потопала в сторону костра.
Проинспектировав по пути отложенные для моих демонов куски
мяса, и милостиво решив простить Дариэля, мысленно позвала питомцев ужинать.
Звереныши не заставили себя долго ждать. Мой взор, помимо воли, устремился в
направлении вертела с задней частью убитого оленя, медленно проворачивающийся
над огнем. Желудок радостно запел гимн обжорству, предвкушая сытный ужин.
Кажется, его услышали даже у костра… покраснеть, что ли? Пожав плечами, я
продолжила свой путь.
Потребовалось еще полчаса, чтобы мясо дожарилось. За это
время мы накрыли поляну по полной программе, а Тиль вытащила из-под плаща уже
виденный мною раньше музыкальный инструмент - смесь гитары и банджо и тихонько
запела. Голос у девушки оказался глубоким и поразительно чистым. Красивая
печальная мелодия полетела к звездам, сопровождаемая искорками костра. Прикрыв
глаза и положив голову на плечо Тора, я завороженно слушала историю о любви,
чести и смерти, рассказанную старой лимрой и дивным голосом
Тиль.
Я покину твое королевство на ранней заре.
Разойдутся на миг облака над моей головой.
Пусть уводит дорога меня от закрытых дверей,
И следы моих ног поскорей зарастают травой.
На высокие башни я брошу последний свой взгляд,
И уйду, и смогу не заплакать, а тихо запеть.
Я уже никогда не вернусь, мой забывчивый брат,
И тебе не придется мой взгляд беспокойный терпеть.
Я уже не вернусь, для тебя я почти умерла,
Вспоминая тепло твоих рук до последнего дня,
Потому что в ворота твои королева вошла.
Я желаю ей счастья, которого нет у меня.
Да и что мне с того?
Во дворце не живет менестрель.
А земля велика, хватит времени все позабыть.
Мой забывчивый брат, мой веселый неверный апрель,
Не сердись, я ушла из твоей непонятной судьбы.
И не больно совсем, и дорога пряма и легка,
И деревья мне машут ветвями с обочины вслед.
И легко и привычно на струны ложится рука,
Но с непрошенной грустью рождается песня на свет.
За недолгое счастье расплатою - горечь и боль,
Но прошу об одном: забывая меня навсегда,
Ты не струсь, не предай, не солги и останься собой -
Остальное уже не такая большая беда.
Лариса Неупокоева (Лориэль)
– Это было изумительно, - разбил наступившую тишину
тихий шепот Триона. - Если когда-нибудь решишь, что устала от дорог, в Сартаре
для тебя всегда найдется место.
– Спасибо, Трион, - мягко улыбнулась девчонка, - но
дороги этого мира - это все, что у меня есть. И они делают меня если не
счастливой, то свободной! Поверь - это очень много…
– Но ты ведь можешь полюбить и стать счастливой! Разве
ты откажешься от любви ради свободы? И тебе захочется иметь свой дом… - Принц
дроу бросил на меня быстрый взгляд и напряженно замер, ожидая ответа.
– Однажды я уже отказалась от всего ради любви, - тихо
произнесла менестрель. - Не знаю, почему мне хочется рассказать об этом… сердце
подсказывает, что вы поймете. А, может, я просто устала носить это в себе… -
Девушка мечтательно улыбнулась, устремив взгляд золотых глаз в огонь костра. Мы
не торопили ее. - Он был самым красивым, смелым и полным чести. Не просил
помощи у богов, не возносил льстивые речи Демиургу. Заботился о мире на своих
землях… Мой любимый был гордостью своего народа. Впрочем, таков он и сейчас…
Только любовь склонилась перед долгом. Лорд не может взять в жены
девушку-менестреля. Это ведь все, что он обо мне знал… И мой прекрасный рыцарь
женился на истиной Леди своего народа, заключив политически выгодный союз.
Несущий мир его стране. А я… простила его и пообещала, что не стану мешать и
буду ждать… всегда… до тех пор, пока он не захочет вернуть меня и не позовет
истинным именем…
Тиль грустно улыбнулась и продолжила:
– Те, кого вы назвали бы моей семьей, не простили
подобного мезальянса. Меня с позором изгнали. Но, я не жалею о своих поступках,
и будь у меня возможность прожить жизнь заново - поступила бы также, даже зная,
каков будет конец. С той поры я брожу по дорогам мира, снова и снова изумляясь
его красоте…
– Твой Лорд просто идиот! - не выдержала я. - Прячась
под щитом 'долга' он сделал несчастными трех людей - тебя, себя и бедную
женщину, на которой женился. А возможно и гораздо большее количество народа…
– Спасибо за поддержку, сестренка! - засмеялась Тиль. -
Пожалуй, хватит грустить…
Ударив по струнам, девушка запела какую-то залихватскую
разбойничью песню, а оживший Дариэль решительно пошел с ножом на подкопченные
оленьи окорока. Собственно, никто и не сомневался в личности победителя -
жареное оленье мясо заполнило наши тарелки, а слабенькое красное вино,
купленное в форте, - кружки. Тиль добавила к столу четверть головки сыра и
горбушку черного хлеба. В последующие полчаса все были слишком заняты, чтобы
вести светскую беседу.
Мне не спалось… Тихонько поднявшись и стараясь не разбудить
Торрена, свернувшегося трогательным калачиком у меня под боком, я пошла к
ручью. Усевшись в позе лотоса у самой воды, благо берег был довольно высоким и
сухим, устремила задумчивый взгляд к звездам. А ведь по нашим меркам сейчас
примерно середина сентября, а здесь тепло, как в августе…
– Не спится? - мягкий голос с хрипловатыми нотками…
Тиль.
– Нет… - тихо отозвалась я, наблюдая, как менестрель
присаживается рядом со мною на песок. - Тебе, похоже, тоже. Прости, что
разбередили душу, после этого трудно заснуть…
– Ничего, для меня это счастье - вспомнить… пусть и
горькое, - отозвалась девушка. Сейчас, не видя ее лица, я бы сказала, что она
много старше и мудрее. Сумасшедшая догадка толкнулась в мою голову. Да, нет…
Это просто бред…
– Тиль, скажи мне свое истинное имя… если, конечно, не
считаешь это секретом, - попросила я, вздрагивая от поразительной и безумной
идеи, пришедшей мне в голову. Если это правда… нет, невозможно!
– А разве ты не догадалась? - в свете звезд блеснули
золотые глаза и белозубая улыбка.
– Тиллиринель… - выдохнула я, прикрыв глаза.
