– Да, – ответил он. – Мы вступили с нею в брак.
– Поздравляю, – сказал я искренне. – Ваше величество, это достойная женщина. Она сделает вас счастливым!
– Уже сделала, – ответил он со слабой улыбкой, затем с усилием вернул себе строгость и серьезность. – Ваше высочество, вы так много для нас сделали…
Я отмахнулся.
– Это не только для Бриттии, дорогой друг. Нужно, чтоб и сама Бриттия не нападала на соседей.
Он заулыбался так, словно услышал самую диковинную шутку на свете.
– Бриттия?.. Да мы все живем с мечтой, чтобы нас не трогали!.. А то все соседи такие воинственные.
– Соседи могут поглядывать и на вас с опаской, – сказал я. – Да-да, вы живете мирно, потому накопили огромную мощь в виде избытка молодых сильных мужчин. А еще у вас хорошая промышленность, можете в любое время поставить под копье такую армию, какую не наберут в соседнем Варт Генце, что побольше вас по территории, или в Гиксии, где свои проблемы.
Он перекрестился.
– Мы? Да ни за что! И никогда!
– За этим я и приехал, – сказал я серьезно. – Дорогой друг, я придумал и разработал в деталях некую систему безопасности в регионе. К вам я первому, вы человек мирный и точно ее поддержите, в то время как остальных придется уговаривать, уламывать, что-то обещать.
Он насторожился, даже мирный человек не захочет поступаться чем-то важным, спросил опасливо:
– Что за система?
– Если вкратце, – сказал я, – то все короли этого региона дают клятву и подписывают документ, что будут жить в мире и поддерживать справедливость в своих королевствах. Как вы понимаете, под этим охотно подпишется каждый король. Кто не считает себя справедливым? А из этого пункта вытекает второй: жить и развиваться в своих границах, не нападать на соседей.
Он слушал внимательно, кивнул.
– И этот подпишут, хоть и со скрипом. Потому что всегда можно найти оправдание, дескать, он напал первым, спровоцировал… даже просто оскорбил! Этого достаточно для войны.
– Верно, – согласился я. – Дальше следует третий пункт, он же последний.
– Да, ваше высочество?
– Все королевства, – сказал я, – подписавшие этот договор, обязаны немедленно прийти на помощь тому, на кого напали. Сперва прислать предупреждение агрессору, чтобы отозвал войска и оплатил нанесенный ущерб, а если этого не сделает…
Он пробормотал задумчиво:
– Кто-то устрашится и отзовет… а кто-то и не поверит в такую угрозу.
– Тогда королевства, – сказал я, – подписавшие договор, приходят на помощь уже войсками! И чтобы эта помощь не оставалась абсолютно бескорыстной, хотя это так и есть, мы подкрепим ее одним обязательным пунктиком…
– Ваше высочество?
– Расходы на войну всегда велики, – напомнил я. – Потому их заставим оплачивать того, кто напал на одного из наших. Таким образом, каждое королевство вернет все деньги, истраченные на помощь пострадавшему.
В его глазах мелькнуло понимание.
– Союз королевств… гм… если на такой основе взаимопомощи…
– На такой, – подтвердил я. – Виновных будем заставлять расплачиваться так, что ни ему, ни другим больше не захочется нападать даже на самое малое королевство, что входит в наш союз!
Он спросил с внезапным интересом:
– Вы намекаете…
– На обязательность военных репараций, – подтвердил я. – Виновный должен будет не только оплатить все расходы тех стран, что пришли на помощь пострадавшему, но и отдельной статьей расходов еще должен возместить все убытки тому, на кого напал.
– Гм, – проговорил он, – это тяжкая ноша…
– Ничего, – заверил я жизнерадостно, – мы милостиво разобьем уплату долга на несколько лет. Но не слишком уж, а чтоб ноша оставалась тяжкой. Тогда в следующий раз нападать точно передумает.
Он воскликнул с заблестевшими глазами:
– Такое королевство на несколько долгих лет не в силах будет вообще содержать армию!
– Что нам и нужно, – подытожил я. – Вообще-то у меня есть подозрение, что его правители сами начнут проситься в наш союз.
Он сказал с жаром:
– Я подпишу! Подпишу, не задумываясь!
– Отлично, – сказал я. – Значит, вторая подпись уже есть.
Он округлил глаза.
– Простите…
– Первую поставит король Иоганн-Георг, – объяснил я. – Он полон энтузиазма. А от вас я заскочу в Гиксию. Уверен, третью подпись тоже получить сумею.
Он наморщил нос.
– Еще бы! Принц-регент. Вы сами ее и поставите.
Я улыбнулся.
– Значит, ваше величество, программу визита я уже исчерпал. Вот такая я деловая свинья, что делать.
– Это как…
– Получил, – объяснил я, – что мне надо, и сразу смываюсь.
Он возразил с чувством:
– Это всем нам очень надо! Вы же паладин и не для себя это делаете…
– Отчасти и для себя, – ответил я, он тут же насторожился, я пояснил торопливо: – Очень уж хочу жить в мире и лежать на диване, а не носиться вот так в ночи и по морозу, а теперь еще и по грязи, устраняя всякие там несправедливости! Пусть они сами устраняются на местах, почему это должен делать я?
Его лицо потеплело, сказал растроганно:
– Ну да, это же мы можем лежать на диванах даже во время несчастий, а вы обязаны, как паладин, всегда на коне и с обнаженным мечом в руке и оскаленным взором… До тех пор, пока не наступит везде мир и обещанное благолепие.
– Вот-вот, – подтвердил я. – Так что это и мое личное дело. Теперь уточним сразу, что нужно сделать конкретно. И прямо щас, ваше величество…
Глава 8
Он насторожился снова, даже чуть приподнялся, в глазах неуверенность перерастает в сильнейшее беспокойство.
– Ваше высочество?
– Пришло время действовать, – сказал я мягко, но предельно твердо. – Не люблю такое говорить в силу своей необыкновенной застенчивости и даже, я бы сказал, интеллигентности, тьфу, какое гадкое слово, но жизнь заставляет делать многие неприятные вещи добровольно и даже с песнями.
Он смотрел с напряжением в лице и тревогой в глазах.
– Ваше высочество?
– В Варт Генце, – напомнил я, – все еще бушует гражданская война.
Он проговорил осторожно, еще не предполагая, куда я поверну, но уже чувствуя себя несчастным:
– Доходят слухи… Да, доходят. Всякие.
– Борьба за трон, – напомнил я. – Нет, вы представляете это свинство? Я там полноправный регент, сами же выбрали, никто не принуждал! Пусть и не на постоянной основе, а всего на год, но это было всеми оговорено, и все подписались! Поклялись свято, что за год мирно все вопросы и вообще все утрясут, чтобы не начинать резню, когда нет уверенности в победе.
