— Ты спас мне жизнь, Корвин, — прошептала она. — Ты — Избранный!
Корвин покачал головой и помог ей подняться, хотя сам с трудом держался на ногах.
— Да что ты, — мягко сказал он. — Просто… я… я не мог вынести того, что теряю тебя.
— Что ты говоришь? Я предательница, — печальным голосом произнесла Аланна. — Я недостойна того, чтобы жить!
— А я так не считаю, — заявил Корвин, — потому что люблю тебя! — И недолго думая прижался губами к ее губам, которые ответили ему страстным, нежным поцелуем.
— Превосходно, голубки, — напомнил о своем существовании Раммар. — Здорово, что вы наконец-то нашли друг друга. Но если хотите знать мое мнение, то сейчас не самое время делать маленького полуэльфа. Надо подумать, как выбраться отсюда, пока…
— Слишком поздно! — послышался голос, в котором звучали раскаты грома.
Раммар обернулся и к своему ужасу увидел стоящего перед собой Рурака.
Одежда колдуна свисала клочьями, кожа во многих местах обуглилась до черноты, длинная борода сгорела, а перепачканное кровью лицо застыло неподвижной маской, на которой жили только горящие глаза.
И в следующий миг с ним произошло кошмарное превращение…
10. Ур'Курул ларшар'хай
Это было беспорядочное отступление.
Эльфийские лучники сломя голову бежали по главной улице Тиргас Лана, чтобы оказаться как можно дальше от страшного противника, в руках которого была цитадель.
Когда воины, еще сражавшиеся у стен, увидели, что их братья по оружию бегут, их покинуло мужество, и они обратились в бегство, и многие из них погибли от отравленной гномьей стрелы, пущенной в спину.
— Вы куда собрались? — громовым голосом крикнул Ортмар фон Бут. Широко расставив ноги и держа в руках секиру, сын Ортвина стоял как скала, выдерживающая напор бушующей массы воды. — Может, вы останетесь и будете сражаться? — яростно кричал он, отказываясь верить в то, что его мечта о великом сокровище напрасна. Ему встретились двое его людей в помятых шлемах и с опаленными бородами; из доброй дюжины ран сочилась кровь.
— Почему вы бежите? — набросился он на них. — Немедленно остановитесь и сражайтесь! Иначе я скажу Талину, чтобы он укоротил вам всем бороды!
— Талин мертв! — сообщил ему один из карликов. — Орк обезглавил его и насадил голову на копье.
— А Марвин? Рагнар? Эдвин?
— Мертв, мертв, мертв! — услышал он в ответ, и, пока его люди мчались мимо, охваченные паникой, спасая свои шкуры, Ортмар начал понимать, что битва за Тиргас Лан проиграна. Он в последний раз тоскливо взглянул на стену, перед которой бушевало пламя, и увидел головы, насаженные орками на копья и выставленные вдоль зубцов. После того как его желудок вывернуло наизнанку, а его содержимое растеклось по длинной бороде, сын Ортвина тоже бросился бежать.
В этот миг со скрипом поднялась решетка перед воротами цитадели, и свора брызжущих слюной, орущих и до зубов вооруженных орков высыпала на улицы города. Чудовища бросились догонять беглецов — их кровожадность была еще не утолена…
Испещренное морщинами лицо колдуна лопнуло в нескольких местах, плоть под ним разложилась и обнажила кости, глаза Рурака расплавились в кашеобразную массу, которая закапала из глазниц — в точности так же, как в том сне, который видел Раммар в первую ночь в Тровне.
Руки колдуна, вытянутые вперед и рисующие в воздухе формулы заклинаний, в то время как сам он бормотал ужасные проклятия, распались на глазах у спутников; похожая на пергамент кожа лопнула, и из-под разложившейся плоти показались голые кости.
Рурак прямо у них на глазах превратился в живой скелет, на котором то там, то тут висели клочья плоти, а в пустых глазницах полыхало оранжевым светом страшное пламя.
— Глупцы! — раздался громовой насмешливый голос, и, хотя костлявая челюсть при этом поднималась и опускалась, слова доносились на самом деле не изо рта скелета. Спутники слышали голос, который Аланне уже доводилось слышать в тронном зале, когда его носителем был ураган. — Вы действительно думали, что сможете от меня уйти?
— Это Маргок! — крикнула Аланна, а Корвин тем временем помогал ей держаться на ногах. — Его дух захватил тело колдуна!
— Именно так, — подтвердила жуткая фигура, — но тело Рурака старо, и колдовство, сохранявшее ему до сих пор жизнь, уже не действует. Мне нужна жизненная сила эльфа — твоя сила, священнослужительница.
— Забудь об этом, костлявый! — решительно возразил Корвин. — Аланна принадлежит мне!
— Как трогательно, охотник за головами, — продолжала насмехаться жуткий скелет. — И ты думаешь, это меня остановит?
Маргок раскатисто засмеялся, и его смех, казалось, потряс цитадель до самого основания. Затем он поднял свои костлявые руки и из них вылетели черные молнии.
Корвин отреагировал моментально, потянув Аланну за собой на пол, но одна из черных молний все же угодила в него. Охотник за головами вскрикнул, словно его ударили мечом. Раммар, который по причине своей полноты тоже оказался недостаточно проворен, получил молнию и заревел словно безумный; вокруг него витал вихрь черной энергии.
А Бальбок, быстро улизнувший из опасной зоны, схватил секиру Грайшака, бесхозно лежавшую на полу, и собрался снести ею колдуну голову с плеч.
— Глупец! — заревел тот. И прежде чем Бальбок смог добежать до противника, навстречу ему метнулась черная молния, отбросившая орка назад: Бальбок, словно его ударил лапой тролль, взвился в воздух и тяжело приземлился на пол, перекувыркнувшись через голову.
— Шнорш! — закричал Раммар. — Нужно бежать прочь, прочь отсюда!..
Тут даже Корвину было нечего возразить, поэтому они понеслись, поковыляли и потащились по коридору к тронному залу.
Колдун следовал за ними, язвительно насмехаясь и стуча костлявыми пятками. Он то и дело посылал черные молнии, подгоняя четверку, намереваясь загнать их в ловушку. Они не думали о том, что выхода из тронного зала нет, они просто хотели уйти от этого жуткого злодея.
Буря в тронном зале стихла. Повсюду валялись обломки предметов. Раммар и Корвин затравленно оглядывались в поисках выхода, когда в проеме появился Маргок. Повелительным жестом своих костлявых рук Темный Эльф отменил все законы природы, и все обломки, лежавшие вокруг, взметнулись и понеслись к дверям, чтобы забаррикадировать их.
Путь к спасению был отрезан.
Спутники, которые некогда были врагами, устремились к эльфийскому трону.
— Вы бы себя видели, — издевался Маргок. — Сидите там, дрожа от страха. Позвольте сказать вам, глупыши, что Эльфийской империи давным-давно не существует. А вот я, Маргок Темный, вернулся, чтобы взять то, что мне полагается. Землемирье будет принадлежать мне — и на этот раз никому не удастся меня остановить!
