— Чепуха! — солгал он, невольно качая своей бесформенной головой. — Мы, орки, как правило, так утром и просыпаемся, когда особенно хорошо поспим.
— Правда? — У Бальбока вытянулось лицо. — Так, значит, я никогда в жизни хорошо не спал…
— Сделайте одолжение, избавьте меня от своей болтовни, — проворчал Корвин, развязывая путы. — Аланна говорит, что нам предстоит долгий путь. Пора выступать.
— Выступать? Куда? — зевнул Раммар. — Признайся, эльфийка: мы потерялись в этом шноршевом лесу и повсюду нас окружают одни лианы.
— Ах, вот как? — ответила Аланна. — А ты оглядывался по сторонам?
Раммар поднял голову — и к своему безграничному удивлению увидел, что за ночь полянка изменилась. Лианы исчезли, а деревья, похоже, не только расступились, но и казались не такими угрожающими, как раньше. И, словно приглашение, то тут, то там сквозь густой лиственный покров падали теплые лучики света.
— Как… как это возможно? — удивленно спросил Раммар. Бальбок тоже таращил глаза.
— Я же говорила: лес откроет дорогу. Нужно только дать ему достаточно времени.
— Но как?.. — спросил Раммар, чтобы самому себе раздраженно ответить: — Эльфийское колдовство.
Аланна усмехнулась.
— Для вас, орков, все, что не движется, — мертвое, не так ли?
— И не только это, — подтвердил, кивая головой, Бальбок. — А также то, что не дерется, не пьет и не нападает из-за угла, по-настоящему не живет.
— Для кого как, — проворчал Корвин.
— Помолчи, — проворчал Раммар.
— Лес — живой, — продолжала Аланна, не обращая внимания на слова Бальбока, — и он был пробужден к жизни только по одной причине: чтобы скрыть то, что не должно быть обнаружено. Смысл его существования заключается в том, чтобы держать подальше непрошеных гостей и преграждать им путь, заботясь о том, чтобы они никогда не нашли того, что скрыто. Только одну, ту, что знает дорогу, пропустит он, как это было предсказано Видящим Фаравином.
— Тебя, — предположил Раммар.
— Так и есть. Я знаю путь, а лес знает меня, поэтому он беспрепятственно пропускает нас. Теперь ты понимаешь, почему за ночь исчезли лианы?
Раммар и Бальбок недоверчиво переглянулись.
— Да, — ответили они в один голос. — Эльфийское колдовство!
Аланна вздохнула и отвернулась…
Они собрали поклажу и продолжили путь. Определить, в каком направлении они двигались, было невозможно, несмотря на солнечный свет, сочившийся сквозь густые кроны деревьев. Корвин снова велел оркам идти впереди, чтобы можно было наблюдать за ними, и в это утро Раммар и Бальбок даже ухом на это не повели: у них были заботы поважнее.
— Я голоден, — ворчал Бальбок. — Если я не получу еды, то дальше идти не смогу.
— Ах ты, проклятый обжора! — ворчал Раммар. Немного тише он добавил:
— Я бы тоже съел кусочек чего-нибудь.
— Равно как и я, — услышали они слова Корвина, который уловил тихое бормотание Раммара. — Удивительно, но наши мнения решили ради исключения сойтись, толстяк. Мы уже несколько дней не ели ничего приличного. Нужно поискать зайца или…
— Поберегись! — воскликнула Аланна, внезапно остановившись и повернувшись к ним лицом. — Жизнь в лесу Тровны священна. Нельзя причинять вред ни единому невинному созданию — это преступление!
— Тебе хорошо говорить, — ответил Раммар. — Тебе, похоже, вообще есть не нужно, если не хочешь, а вот нам нужно. Чем же нам, по-твоему, наполнить наши урчащие животы?
— Корни этих растений, — она указала на растение с длинными зелеными листьями, — очень вкусны и крайне питательны. Многие грибы и ягоды, растущие в этом лесу, тоже съедобные.
— Ах, вот как? А как нам узнать, какие съедобные, а какие — нет?
— Очень просто, — с ненавистью ответил Корвин. — Ты будешь пробовать первым. Если ты подохнешь, то мы будем знать, что от этого вида растений лучше держаться подальше, а, с другой стороны, мы от тебя наконец-то избавимся.
Раммар в ярости оскалил желтые зубы.
— Об этом не может быть и речи. Бальбок, ты будешь все это пробовать, понял?
Но прежде чем успел разразиться спор, Аланна быстро произнесла:
— Я покажу вам, какие грибы можно есть, а какие нельзя. Вот, например, тот…
— Этот? — Раммар вырвал растение величиной с голову из лесного грунта и хотел тут же засунуть его в рот.
— …настолько ядовит, что его не переварит даже желудок орка. Его яд приводит к мучительной смерти уже через несколько мгновений.
— Ну, вперед, чего же ты ждешь? — с ухмылкой бросил Корвин. — Кусай!
— Доук. — Раммар выбросил гриб. — У тебя есть идеи получше, эльфийка?
— Вон те, — ответила Аланна, показывая под куст папоротника, где на зеленом мшистом ковре росли добрых две дюжины крошечных грибочков, — не очень вкусные, но зато и не ядовитые.
— Ага, — несколько разочарованно протянул Раммар. — А нет больших грибов, таких, чтобы были не ядовитые?
Та покачала головой.
— Тровна — место испытаний. Здесь поощряется скромность, а жадность в любой форме рано или поздно приводит к смерти. Вам всем нужно хорошенько это запомнить.
Орки и охотник за головами склонились над маленькими грибами, пусть они и годились только на то, чтобы разыгрался аппетит — так думали все трое. Однако как только каждый откусил по кусочку, кусочки эти чудесным образом стали приумножаться во рту. И после того как оголодавшие путники съели по нескольку штук, они почувствовали себя так, словно каждый умял по половине кабана.
— Ну как? — поинтересовалась Аланна, наблюдавшая за грибной трапезой. — Получше?
— Еще бы, — заверил ее Бальбок. — Теперь мой желудок не издает ни единого звука…
И в этот момент послышался звук, нечеловеческий и пронзительный. Рев, какого никогда еще не доводилось слышать никому из путешественников.
— Пламя Курула! — выдавил из себя Раммар. — Для неиздающего никаких звуков, твой желудок возмущается что-то слишком громко.
— Это не мой желудок, — возразил Бальбок. — Не знаю, что…
И снова раздался душераздирающий рев. В тот же миг земля в лесу содрогнулась. А когда рев раздался в третий раз, он был еще громче, чем раньше.
— Оно идет сюда! — воскликнул Корвин и выхватил меч. — Что бы это ни было, оно идет прямо к нам!
И снова вопль, дикий и ужасный, сопровождаемый треском и грохотом. Что-то с силой прокладывало себе дорогу через лес. Что-то очень большое…
— Ты прав, — почти не дыша прошептала Аланна. — Оставайтесь на месте и не шевелитесь. Ведите себя тихо, слышите меня? И не дышите даже.
— Как так? — спросил Бальбок. — Что это?
