Сквамбо и Ламар обменялись приветствиями, как и полагалось.
Демонстрируя свои миролюбивые намерения, англичанин положил на землю мушкет, а также мешок из змеиной кожи, в котором он хранил порох и свинцовые пули.
Великий вождь йео, со своей стороны, приказал, чтобы в качестве ответного жеста на землю положили длинную оперенную стрелу с медным наконечником.
Ламар начал говорить. Колволлейдер переводил его слова:
— Идя сюда, мы обнаружили труп одного из ваших соплеменников.
Все сразу узнали молодого Томогучи. Вождь, кому Томогучи приходился одним из сыновей, и бровью не повел. Когда братья Томогучи собрались унести тело, Джон Ламар сделал жест, удививший всех:
— Подождите.
Ламар вытащил нож и наклонился над покойником. Он вонзил лезвие в рану, пробитую выпущенной им пулей, повертел ножом во все стороны и вытащил кусочек металла. Пройдя через ребра, пуля деформировалась.
Ламар взял пулю и протянул ее Сквамбо.
— Испанская, — заметил он. — Несмотря на уничтожение их миссий англичанами, войска испанцев продолжают топтать вашу землю. Выстрел был сделан недавно. Они где-то неподалеку.
Он прижал руку к сердцу:
— Я, Джон Ламар, помогу вам защититься от них.
Ламар вдохновенно произнес эти слова, уверенный, что его «благочестивые намерения» немедленно вызовут индейцев чувство благодарности.
Вождь индейцев оставался невозмутимым — сохранял достоинство. Он лишь внимательно осмотрел пулю.
Индейцы начали покупать огнестрельное оружие лет сорок назад, и Ламар знал, что вождь племени считает своим долгом уметь распознавать различные виды оружия и боеприпасов. Ламару во что бы то ни стало следовало убедить вождя, что пуля была испанской, что она была выпущена из испанского мушкета.
Сквамбо засунул два пальца под кожаный пояс и вытащил другую свинцовую пулю, тоже деформированную.
— Три года назад, — сказал он, — один из наших соплеменников был убит точно таким же образом. Испанцы принесли его труп и показали нам эту пулю, уверив нас, что его убили англичане из Чарльзтауна.
Колволлейдер перевел его слова. Пуля была действительно английской.
— Кто ты такой, чтобы быть хитрее их? — спросил вождь индейцев.
Джон Ламар плюнул на землю, пытаясь скрыть свое разочарование. Затем ответил нравоучительным тоном:
— Меня зовут Ламар. И все земли по ту сторону реки, которые вы можете окинуть взором, от берега до водного потока, называемого вами Оготочи, теперь принадлежат мне. Я получил их в соответствии с договором о разделе земель, заключенным прошлой зимой между лордами-собственниками Каролины, племенем ямаси и мной.
И Ламар показал документ, составленный на английском языке и на диалекте маскоги, на котором изъясняются ямаси, самое крупное племя на юге Каролины, союзник белых людей.
Сквамбо покачал головой, потом заметил, что этот договор, действительный он или нет, нисколько его не касается, так как их племя занимает другой берег реки, за пределами владений ямаси.
— Я пришел к вам вовсе не за тем, чтобы заявлять о своих правах на ваши земли, — признался Ламар. — Я хочу предложить вам сделку.
Уроженец Барбадоса, откуда он уехал с пятьюдесятью чернокожими невольниками, Ламар обосновался в Каролине два года назад, надеясь найти в новой английской колонии бескрайние пахотные земли, в отличие от требующих огромных затрат узких полосок земли на его острове, расположенном на юге Антильского архипелага.
— Мы соседи, — степенно сказал Ламар, обращаясь к Сквамбо. — Наши земли граничат на протяжении более пятидесяти миль, и поэтому очень важно, чтобы мы с вами наладили отношения, основанные на взаимном доверии. Этому могли бы помочь кое-какие договоренности, коих нам следует достичь не позднее сегодняшнего дня.
Сквамбо смотрел на тело своего сына. Его несли в сторону вигвама, где вскоре все будет готово к погребальному ритуалу.
— Что вы хотите предложить? — спросил Сквамбо.
— Все очень просто. На данный момент все мое состояние — это руки моих негров. Мои земли начнут давать доход лишь через несколько лет. Надо вырубить тысячи деревьев, прорыть оросительные каналы, испытать семена различных сортов риса. Я нуждаюсь в рабах. Но вот только когда я пытаюсь обратить их в истинную веру в единого Бога при помощи пастора, которому щедро плачу, всегда находятся те, кто предпочитает свободу!
Сквамбо ничего не ответил. Его отца заживо сожгли испанские миссионеры, тоже желавшие, чтобы тот спас свою душу, приняв их веру.
— Мое предложение таково, — продолжал Ламар. — Если один или несколько моих рабов ступят на ваши земли, чтобы затем бежать к испанцам во Флориду, йео поймают их и приведут ко мне. За каждого живого негра я заплачу две бочки рома, а за мертвого — одну бочку. А что касается испанцев, то, если вы поймаете их вблизи моего берега Саванваки, я дам вам за каждую новость, которую в Чарльзтауне посчитают достоверной, шесть ружей и два комплекта боеприпасов.
Ламар обернулся и пальцем показал на осла.
— Сегодня я дарю вам этот драгоценный груз как свидетельство моей доброй воли. Смотрите сами!
Впервые слова Ламара, казалось, заинтересовали Сквамбо и его людей. Йео развязали мешок и начали распределять между собой его содержимое. Англичанин преподнес им в дар бисер и другие дешевые товары, пользовавшиеся большим спросом у краснокожих. Кроме всего прочего там были ножницы, молотки, топорики и дюжина старых английских мушкетов.
Ламар заметил, что Сквамбо сначала посмотрел на инструменты и огнестрельное оружие и только потом на безделушки. Сквамбо казался ему менее безрассудным, чем вожди племен, с которыми ему доводилось встречаться прежде. Те больше всего на свете любили украшать себя брелоками, отражавшими свет. Как наивные женщины!
Джон Ламар показал на шкуры, развешенные по всей деревне.
— Продано?
Сквамбо кивнул в знак согласия.
— Вот уже восемь сезонов мы ведем торговлю с представителем одного из ваших лордов, Питером Колетоном.
— Начиная с сегодняшнего дня, — сказал Джон Ламар, — я и только я буду покупать у вас все шкуры, которые вы добудете за сезон. И за каждую партию я буду платить на вельту рома больше, чем Питер Колетон.
Сквамбо благосклонно отнесся к повышению цены на товары.
— Послушайте: я плачу авансом!
Индейцы подумали, что этот бледнолицый сумасшедший, раз он платит за шкуры еще не убитых животных!
— Что он за торговец? — прошептал, обращаясь к своим друзьям, Таори, племянник Сквамбо, будущий мико йео.
Ламар добавил:
— И вот еще что: если у вас есть рабы, я готов купить их. Чернокожие незаменимы при работе в поле, но что касается перевозки товаров, осмелюсь сказать, что в этих краях никто не может сравниться с индейцами.
