Книга Далекие берега. Навстречу судьбе, страница 32. Автор книги Ромэн Сарду

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Далекие берега. Навстречу судьбе»

Cтраница 32

Уже в детстве Георг был полным идиотом. Сейчас же претендент на трон Великобритании не мог произнести по-английски ни одного слова и к тому же упорно отказывался учить язык своих будущих подданных. Более того, Муниру придется попотеть, чтобы убедить Георга короноваться в Лондоне!

«Все время посла уходит на то, чтобы передавать послания, которые никто не принимает всерьез, раздавать обещания, которые никогда не выполняются, и вмешиваться в личную жизнь монархов».

Августус устал. Но не только от своей должности дипломатического представителя Ганноверской династии.

Осыпанный почестями, богатый, намного богаче Фуггеров, этих банкиров из Аугсбурга, которые считались крезами Священной империи, он не радовался своим успехам.

Августус всего желал и все получил. Теперь он как никогда ранее чувствовал себя опустошенным, постоянно разбитым, печальным, желчным, неудовлетворенным собой и другими, неспособным сосредоточиться на чем-то одном.

Когда Августус признался в своих душевных терзаниях, архиепископ улыбнулся:

— Августус, вот вы и стали одним из нас! У ваших терзаний есть название: меланхолия, эта преимущественно английская болезнь!

Вот уже в течение пяти лет врачи прописывали ему слабительные средства, призванные развеять меланхолию, в виде либо снадобий, либо промываний.

В соответствии с требованиями медицины Августус принимал клобучок, ягоды лавра, морской лук, белую черемицу, повилику, тмин, дымянку, шильную трану, различные виды мяты, бланшированную капусту, нашатырь, селитру и корни львиного зева. Он похудел на двадцать килограммов и дважды чуть не умер, что сделало его еще более угрюмым.

Августус потерял сон. Он и раньше страдал от бессонницы, но тогда это было бодрствование «создателя империи». Он вставал по ночам, переполненный различными идеями, нетерпеливый, стремившийся завоевать ради самих завоеваний. Теперь, когда он утратил желание торжествовать, его ночи стали обычными бессонными. Лондон претил ему; англичане вызывали у него ужас; общество жены стало невыносимым; дети вовсе не интересовали.

Августус подумал, что путешествие принесет ему облегчение. Его выбор пал на Америку.

Он приказал заново отделать каюты «Раппаханнока», принял необходимые меры предосторожности, чтобы ничто не мешало ему отлучиться из Англии на долгих пятнадцать месяцев, и 8 июня 1707 года отплыл на корабле под командованием своего сына Вальтера.

Сама перспектива путешествия вернула ему жизненные силы.

Однако, прибыв на Барбадос, а затем на Ямайку, он понял, что тамошний климат ему не подходит. Местные проблемы показались ему смешными. Мало кто из колонистов удостаивался его внимания. Он их возненавидел до такой степени, что решил не сходить на берег вплоть до возвращения в Лондон.

Он издалека бросал взгляды на Чарльзтаун, Вильямсбург, Сен-Мэри-Сити, Ньюпорт, Филадельфию, Нью-Йорк, Бостон и Портсмут.

Через год с лишним Августус вернулся в свой дворец на Родерик-Парк еще более мрачным, чем до отъезда.

Всю силу своего недуга Августус ощутил в день смерти своего единственного друга Бата Глэсби. Это случилось через десять месяцев после их возвращения из Нового Света.

Мужчины были знакомы на протяжении тридцати лет. Именно Глэсби подсказал Августусу идею поставлять соль в английские колонии. И все же смерть Глэсби не навеяла на Августуса глубокой печали. Она лишь вызвала замешательство практического характера и ярость: его друг умер, оставив после себя значительные карточные долги! Вот кем оказался Глэсби, верный друг, спутник всех его успехов: человеком, которого было очень трудно заменить, и игроком…

В конце концов, что там предлагал архиепископ Кентерберийский?

«Вам следовало бы вести дневник, Августус».

Муир смахнул на пол все документы, лежавшие на столе.


— Джон, перенесите все мои встречи, назначенные на сегодня. И те, что назначены на следующую неделю. Я еду отдыхать в Драйбург. Туда же будете пересылать мою корреспонденцию.

Молодой человек стал записывать распоряжения своего хозяина. Муир продиктовал ему весьма длинный список. Прошел год, но Августус так и не привык к Джону Венету, занявшему место Глэсби.

— Сделайте так, чтобы моя жена узнала о моем отъезде уже после того, как я буду в Шотландии. И запретите ей следовать за мной! Я хочу побыть один.

Августус покинул Лондон и отправился на свои земли площадью в две тысячи гектар, в поместье, построенное на берегах Твида, в Драйбурге. В Шотландии он владел многими предприятиями, в том числе крупными угольным и сланцевым рудниками, расположенными в Аберфойле. Но, несмотря на это, он приезжал в Драйбург всего лишь дважды.

Сорок окон господского дома выходили на реку Твид. Когда Муир начинал строительство, он вспоминал прежде всего просторный Голдсборо-холл сэра Ричарда Хаттона. Огромное здание обслуживала целая армия слуг. При виде хозяина все буквально обезумели.

Как все мнительные люди, Августус боролся с неуверенностью при помощи маниакальности. Он соблюдал режим, неукоснительно работал в отведенные для этого часы. Его безукоризненный распорядок дня стал легендой.

Чтобы не придумывать в шотландском поместье новых маниакальных пристрастий, он приказал обставить рабочий кабинет, спальню и гардеробную точно так же, как в Лондоне. Привычка не предполагала ни малейших отклонений. В этих трех основных местах ничто не должно было напоминать Августусу, что от столицы его отделяли сто шестьдесят лье.

Но, едва войдя в свой рабочий кабинет, Августус пожалел, что приехал в Шотландию. После его последней поездки в Драйбург в его лондонском кабинете изменились некоторые детали: чернильницу и аналой заменили, как и обивку кресла — она стала более плотной. Его взбесило, что никто не подумал произвести подобные изменения в Драйбурге. Он нервно прошелся по гостиным: везде стояли вазы с цветами! В отсутствие жены эта изысканность показалась ему излишней. Впрочем, кто знал, что пыльца вызывает у него недомогание?

Но было одно открытие, которое успокоило его: он нашел свой драгоценный итальянский клавесин. Жена Августуса Трейси ненавидела музыку. Однажды в Лондоне, когда у него уже больше не было времени музицировать, он обнаружил, что на месте его инструмента-фетиша стоит круглый столик из красного дерева.

Августус подошел к инструменту, провел рукой по клавишам — отозвались несколько струн. С тех пор как он играл в одиночестве, прошла целая вечность.

Этим вечером он поужинал рано. Ему подали суп с нежирным мясом, пшеничные лепешки и стакан светлого пива. К счастью, все это он любил. В спальне кровать была застелена как положено, ночная пижама разложена в надлежащем месте, а на прикроватном столике стоял графин с горячей медовухой, в которой плавали две веточки розмарина.

Утром, увидев, что цветы в доме исчезли, Августус подумал, что его жена, вероятно, велела слугам четко следовать указаниям.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация