Еще несколько человек стояли на крышах.
Трюмы кораблей, возвращавшихся из американских колоний, были набиты табаком, ромом, патокой и льняным семенем.
Графство Антрим, расположенное на северо-востоке Ольстера, дало приют большинству католиков, проживавших в Ирландии. Английская армия бдительно следила за тем, чтобы католики не покидали пределы этого района. Разгрузка «Кингфишера» началась под неусыпным наблюдением солдат. Стоя на набережной, Индеец делал знаки Бэтману, остававшемуся в таверне.
Но Бэтман по-прежнему приказывал ждать.
— Не надо слишком затягивать, — предупредил его Бобр. — Когда ящики попадут в руки торговцев, многие из них ускользнут от нас.
— Подождем, — отозвался Чарльз. — Я не хочу рисковать.
На верхней палубе «Кингфишера» показался женский силуэт.
— Это она! Беги к ней, Бобр! Быстрее!
Друг Бэтмана выскочил из таверны и бегом бросился к кораблю.
— Салли Гейдж!
Молодая женщина узнала Бобра и поспешила ему навстречу.
В свои девятнадцать лет ома была высокой, стройной, с длинными, светлыми с медным отливом волосами. Она была одета в красивое бежево-голубое платье.
Бобр не дал ей времени толком поздороваться. Он схватил ее за руку и потащил прочь:
— Нам нельзя здесь оставаться.
Он привел ее к мерному ходу таверны, где ждала карета.
— Добро пожаловать в Ирландию, моя красавица!
Бобр поцеловал ее в щеку и ушел. Дверца кареты открылась, и Салли бросилась в объятия Чарльза Гетмана.
Друзья детства с Манхеттена расцеловались.
— Дай мне посмотреть на тебя! — сказал Бэтман. Два года ожиданий! Наконец ты приехала!
— Вид у тебя молодецкий с этими саблями и пистолетами.
Бэтман улыбнулся:
— Погоди, ты еще не то увидишь!
Они сели в карету. Прежде чем закрыть дверцу, Бэтман подал сигнал своим людям, стоявшим на страже.
Карета понеслась. Салли и Чарльз снова целовались, а им вслед неслись звуки десятков выстрелов, раздававшихся в порту Кэррикфергюс…
После безумной скачки они ночью добрались до Дерри. Салли увидела торфяные болота.
Нечеловеческие условия, в которых жили католики города, ужаснули ее. Свет редких фонарей делал эти места еще более зловещими. В грязи и сточных водах спали свиньи. Хижины, наполовину вросшие в землю, были покрыты торфяными крышами и образовывали плотную сеть, которая, как казалось, уходила в подземелье. Отовсюду исходило зловоние.
— И здесь ты живешь, Чи?
— Не обращай внимания на внешний вид. Торфяные болота — это единственное место, где мы, католики, можем жить свободно и быть спокойными. Ни один вооруженный батальон англичан или шотландцев не осмелится нарушить наш мир. Это не они заперли нас здесь, это мы держим их на расстоянии!
Они вошли в маленькую дверь. И хотя снаружи Салли все казалось темным и молчаливым, она вдруг увидела сообщавшиеся между собой подземными галереями ярко освещенные залы, в которых сидели веселые компании.
Когда Чи проходил мимо, мужчины дружески хлопали его по плечу, а женщины лукаво подмигивали. Все радовались тому, что он сбежал из тюрьмы Дерри. Салли было не по себе, ведь она очутилась среди еще более грозных, чем пираты, разбойников и в большинстве споем полуобнаженных и пьяных девиц.
Бэтман провел Салли мимо народца торфяных болот к лестнице, которая вела в его берлогу, замаскированную под стропилами.
— Это мое скромное королевство, — сказал он. — И твое.
Бэтман отодвинул занавеску. Роскошная спальня была украшена гонкими свечами и тысячами великолепных цветов в виде букетов и гирлянд, источавших тонкий аромат.
— Я боялся за твое обоняние, — пошутил он.
Кровать с балдахином была сделана из ценных пород дерева и покрыта лаком при помощи подушечки. Она была застелена стеганым одеялом и шелковыми миланскими простынями. На ней лежали мешочки, набитые золотыми цехинами.
— И все это принадлежит тебе? — спросила Салли.
— Теперь да. Но еще месяц назад герцог Суссекский ждал эту спальню для своего дома в Джеймстауне. Но ему пришлось обойтись без нее. Послушай! На этой кровати еще никто не спал. Я знал, что ты уже в пути, и приготовил ее для тебя.
— Внизу некоторые девушки не спускали с тебя глаз, — сказала Салли.
— Позволь им это делать! Будь уверена, за два года ни одной из них не удалось ко мне приблизиться. Они на меня так смотрят, потому что я командую их мужчинами.
Бэтман снял с себя оружие.
— Значит, то, что рассказывают в Нью-Йорке, правда, — сказала Салли. — Ты стал бандитом с большой дороги.
— Это комплимент? — спросил он, улыбаясь. — Но я заслуживаю лучшего. Я преследую английских захватчиков, чтобы помочь ирландским католикам. На добытые средства мы зафрахтовываем корабли, чтобы отправлять наших единоверцев в Америку, или оплачиваем разрешение на проезд в установленном капитанами размере, иначе ирландцы, являвшиеся здесь не кем иным, как рабами англичан и шотландцев, стали бы в Америке «вынужденными слугами». Лучшим из них мы даем деньги, чтобы они смогли купить себе участок земли.
— Все в Нью-Йорке знают об этом, — сказала Салли. — Меньше чем за год в колонию приехало почти шестьдесят освобожденных ирландцев! С их уст не сходит твое имя.
— Мы отправили более трехсот наших соотечественников в район, расположенный между Нью-Йорком, Бостоном и Филадельфией! И я не собираюсь на этом останавливаться.
— А ты? — забеспокоилась Салли. — Когда ты вернешься? Разве ты не обещал, что будешь жить в Нью-Йорке?
Бэтман погладил Салли по волосам.
— И я сдержу свое обещание. Это лишь вопрос времени.
Салли рассказала ему о последних новостях Нью-Йорка. Большинство пиратов были выдворены с острова Манхеттен, появились новые кварталы, семьи Ливингстонов и Деланси продолжают усиливать свое влияние и борются за богатства провинции.
— Роберт Ливингстон по-прежнему старается загладить свою вину в смерти твоего отца, — сказала Салли.
— Он приказал поджечь наши склады!
— Утопить Гарри велел только Деланси. Ливингстон утверждает, что никогда не хотел того, что произошло.
— Пусть убирается к черту!
Салли превратилась в чудесную молодую женщину. Светлая кожа и золотистые волосы выдавали ее ирландское происхождение. В Нью-Йорке за ней ухаживали многие молодые люди, но она отвергала все предложения, в том числе и те, которые одобрял ее отец. Она работала в его лавке, но главным образом занималась делами приюта для детей проституток колонии, основанного отцом Чарльза.
Чарльз спросил, как Салли удалось убедить родителей отпустить ее в Ирландию.
