Внезапно я нахмурилась, почувствовав первый укол тревоги. Зубровку душистую нужно использовать только после окуривания шалфеем, который очищает пространство, защищая его от негативных влияний, в противном случае дым зубровки может привлечь любую энергию — надеюсь, вы понимаете, что «любая» далеко не всегда означает добрая? Но было уже поздно возражать, да и при всем желании я не могла остановить церемонию.
Итак, Афродита начала призывать духов, и голос ее приобрел странную жутковатую монотонность, словно нашу жрицу одурманил клубившийся вокруг нее дым.
— В священную ночь праздника Самайн я призываю духов наших предков откликнуться на этот древний зов. В священную ночь праздника Самайн пусть этот дым отнесет мой голос в Иной мир, где духи играют среди священной травы, в тумане воспоминаний. В священную ночь праздника Самайн я не взываю к духам наших человеческих предков. Нет! Пусть они спят, они не нужны мне ни в жизни, ни после смерти. В священную ночь праздника Самайн я призываю наших магических, мистических предков — тех, кто при жизни был выше людей, и кто превосходит их после смерти.
Словно зачарованная, я смотрела, как клубящийся дым начал постепенно принимать очертания. Решив, что мне это кажется, я изо всей силы зажмурилась, но это не был обман зрения.
Струи дыма действительно сплетались в призрачные фигуры! Сначала они были совсем прозрачными, скорее очертаниями тел, нежели сами тела, но по мере того, как Афродита продолжала махать тлеющим пучком, становились все более и более плотными, и вдруг круг заполнили жуткие призраки с темными провалами глаз и разинутыми в крике ртами.
Они нисколько не напоминали духов Элизабет и Элиота. Они были именно такими, какими я всегда представляла себе привидений — серые, прозрачные и жуткие. Я принюхалась. Ничего. От них не пахло ни пустыми домами, ни старыми подвалами.
Афродита опустила дымящиеся травы и взяла в руки кубок. Даже с места, где я стояла, было видно, что она неестественно бледна, словно сама превратилась в призрак. Ее алое платье болезненно-ярким пятном выделялось на фоне заполнившего беседку дыма и тумана.
— Я приветствую вас, духи наших предков, и прошу принять угощение вином и кровью, дабы вы вспомнили вкус давно угасшей жизни!
С этими словами она подняла кубок, а сотканные из дыма фигуры с явным оживлением столпились вокруг нее.
— Приветствую вас, древние духи, и пусть защита этого круга…
— Зо! Я знал! Я знал, что найду тебя, если как следует постараюсь!
Оборвав последние слова Афродиты, ночную тишину прорезал голос Хита.
ГЛАВА 28
— Хит! Что ты тут делаешь?
— Но ты же мне не перезвонила! — воскликнул Хит и крепко обнял меня на глазах всего круга.
Мне не нужен был свет луны, чтобы заметить его слегка замутненный взгляд.
— Я так скучал по тебе, Зо! — пролепетал Хит, обдавая меня кислым пивным перегаром.
— Хит. Ты должен сейчас же уйти…
— Нет! Пусть остается! — перебила меня Афродита.
Хит перевел глаза на нее, и я словно увидела эту ведьму его глазами.
Освещавшие беседку фонари, пробиваясь сквозь густой дым, озаряли ее призрачным светом, так что Афродита казалась стоящей под водяными струями. Алое платье плотно облегало ее тело. Густые светлые волосы тяжелой волной струились по ее спине. Губы Афродиты были изогнуты в коварной усмешке, которая такому лопуху как Хит могла показаться очень соблазнительной. Разумеется, он не заметил духов, отпрянувших от кубка и обративших свои жадные пустые глазницы на него. И, конечно, не обратил никакого внимания на то, как жутко и глухо прозвучал приказ Афродиты, и какой странный яростный блеск вдруг появился в ее пристальном взгляде.
Понимаете, Хит есть Хит. Уверена, он вообще ничего не заметил, кроме ее сисек.
— Ух ты! Крутая вампирская цыпочка, — присвистнул Хит, полностью подтверждая мою правоту.
— Уведи его отсюда, — резко сказал Эрик, и в голосе его мне ясно послышалась тревога.
Хит с трудом оторвал взгляд от груди Афродиты и повернулся к Эрику:
— А ты кто такой?
Все пропало. Я сразу узнала этот тон. Хит всегда так разговаривал, когда вдруг начинал ревновать. (Еще одна причина, по которой мы расстались.)
— Хит, сейчас же уходи отсюда, — приказала я.
— Нет! — Он придвинулся ко мне ближе и по-хозяйски обнял за плечи, но при этом даже не смотрел на меня. Он смотрел на Эрика. — Я пришел сюда к моей девчонке и я останусь с ней!
Я заставила себя не обращать внимания на пульсацию крови в локте Хита, запрокинутом мне на плечи. Испугавшись, что сейчас сделаю что-нибудь жуткое и непоправимое — например, вопьюсь зубами в его запястье, — я сбросила руку Хита и как следует дернула за нее, развернув его лицом к себе.
— Я не твоя девчонка!
— Да ну, Зо, это ты просто так говоришь!
Я стиснула зубы. Черт, что за козел! (Ну да, это еще одна причина, по которой я его бросила).
— Ты дурак? — спросил Эрик.
— Чё ты сказал? Да ты, кровопийца вонючий, я… — начал Хит, но его выступление прервал до странности гулкий голос Афродиты:
— Подойди сюда, человек!
Словно по команде, будто Афродита вдруг превратилась в мощный магнит, мы все — я, Хит, Эрик (а также Дочери и Сыновья Тьмы), повернулись к ней.
Я чуть не описалась от страха! Афродита совершенно изменилась.
Нет, честное слово, ее тело пульсировало! Предводительница Дочерей Тьмы откинула за спину свои роскошные волосы, а потом, как какая-нибудь развратная вамп-стриптизерша, медленно заскользила руками по своим бедрам, подержалась за груди, приподняла и скомкала между ног платье.
— Иди ко мне, человек. Дай мне попробовать тебя.
Это было уже по-настоящему плохо. Я знала, что если Хит войдет в круг, с ним случится нечто ужасное.
И тут мой беспросветный лох Хит, совершенно загипнотизированный Афродитой, не колеблясь и не думая (было бы чем!), шагнул вперед. Я схватила его за руку и с облегчением заметила, как Эрик схватил его за другую.
— Прекрати, Хит! Я хочу, чтобы ты ушел. Тебе нельзя здесь находиться.
С видимым усилием Хит отвел глаза от Афродиты, резко выдернул свою руку из руки Эрика и грозно уставился на него. Потом перевел глаза на меня:
— Ты мне изменяешь?
— Ты спятил, Хит? Как я могу изменять тебе, если мы давно расстались! Уходи, слышишь!
— Если он не повинуется нашему зову, мы придем за ним сами!
Резко повернувшись к Афродите, я увидела, что ее тело сотрясается в струящемся сером тумане. Она издала хриплый крик, похожий на стон или рыдание. В тот же миг духи, в том числе и те, что вселились в ее тело, всей стаей ринулись к краю круга, торопясь прорвать магическое кольцо и наброситься на Хита.
