– Так часто бывает, и вечер тогда тянется мучительно долго.
– Да, начинается неинтересно, но потом игра раскручивается.
Пуаро собрал карточные счета и слегка поклонился.
– Мадам, я поздравляю вас. Ваша память на карты изумительна,
просто изумительна! Вы, можно сказать, помните все разыгранные заявки!
– Думаю, да.
– Память – замечательный дар. Пока помнишь, прошлое не канет
в вечность. Я представляю себе, мадам, что для вас минувшее так само и
разворачивается перед глазами, всякий случай так ярок, словно произошел вчера.
Она быстро взглянула на Пуаро. Глаза ее потемнели и широко
раскрылись.
Но это был один лишь момент, и она снова выглядела вполне
уравновешенной светской дамой, однако Эркюль Пуаро не сомневался: выстрел попал
в цель.
Миссис Лорример поднялась.
– Теперь мне придется вас оставить. Очень сожалею, но мне и
в самом деле нельзя опаздывать.
– Разумеется, разумеется. Я прошу прощения за то, что
злоупотребил вашим вниманием.
– Сожалею, что не смогла вам помочь.
– Но вы мне помогли, – сказал Эркюль Пуаро.
– Едва ли, – решительно заявила она.
– Но вы действительно сообщили мне кое-что, что я хотел
знать.
Она не стала спрашивать, что это за «кое-что», а протянула
руку.
– Благодарю, мадам, за вашу снисходительность.
– Вы необыкновенный человек, – пожимая ему руку, сказала
она.
– Я таков, каким меня сотворил всемогущий господь, мадам.
– Мы, я полагаю, все такие.
– Не все, мадам. Некоторые пытались усовершенствовать его
творение. Мистер Шайтана, например.
– В каком это смысле?
– Во всяком случае, он достаточно хорошо разбирался в objets
de virture
[60]
и в bric-a-brac,
[61]
и ему следовало этим довольствоваться. Но
ему этого оказалось мало, и он стал собирать иные вещи.
– Какие вещи?
– Ну, назовем это сенсациями.
– А вы не думаете, что это было dans son
caractére?
[62]
Пуаро печально покачал головой.
– Он слишком успешно исполнял роль демона. Но он не был
демоном. Au fond, он был глуп. И глупо умер.
– Потому что был глуп?
– Это грех, мадам, который никогда не прощается и всегда
наказуем.
Наступило молчание. Потом Пуаро сказал:
– Я ухожу. Премного благодарен, мадам, за вашу любезность. Я
к вам больше не появлюсь, пока вы за мной не пришлете.
Она подняла брови.
– С какой стати мне посылать за вами, мсье Пуаро?
– Мало ли… Просто пришло в голову. Если что, я приду. Не
забудьте.
Он откланялся и вышел из комнаты. На улице он сказал себе:
«Я прав… Я наверняка прав… иначе быть не может».
Глава 12
Энн Мередит
Из-за руля своего маленького автомобиля миссис Оливер
выбралась с некоторым затруднением. Нельзя не заметить, что производители
современных авто рассчитывают, что под рулем будут лишь грациозные ножки, к
тому же модный дизайн предписывает сидеть как можно ниже. А раз так, то женщине
в возрасте и немалых пропорций приходится сильно изгибаться, чтобы выбраться с
водительского места. Второе сиденье, рядом, было завалено грудой
крупномасштабных карт, там же лежала дамская сумочка, три романа и большой
мешок яблок. Миссис Оливер была неравнодушна к яблокам, однажды, сочиняя
сложнейший сюжет романа «Убийство в канализационной трубе», она действительно
съела за один присест пять фунтов яблок и, придя в себя от начинающихся колик в
животе, с ужасом подумала, что через час десять ей надлежит быть на ленче,
устроенном в ее честь.
Наконец, решительно поднявшись и стукнувшись коленкой об
упрямую дверцу, она несколько поспешно и даже неожиданно оказалась перед
воротами Уэнди-коттеджа, причем, едва она ступила на землю, вслед ей из машины
посыпались огрызки яблок.
Она тяжело вздохнула, решительно сдвинула на затылок
загородную, с широкими полями, шляпу, с удовлетворением оглядела твидовый
костюм, о котором вовремя вспомнила, собираясь в путь, немного нахмурилась,
когда увидела, что по рассеянности надела лондонские, на высоких каблуках,
изготовленные на заказ, кожаные туфли, и, толкнув калитку Уэнди-коттеджа,
прошла по дорожке к парадной двери. Она позвонила и весело постучала
причудливым дверным кольцом в форме жабьей головы.
Поскольку это ни к чему не привело, она повторила эту
процедуру.
Прошло минуты полторы, и миссис Оливер энергично двинулась
за угол дома на разведку.
За коттеджем находился сад с астрами и хризантемами, а за
ним – поле. За полем – река. Для октябрьского дня солнце было достаточно
теплым.
Две девушки как раз переходили поле, направляясь к коттеджу.
Когда они вошли в калитку сада, первая остановилась как вкопанная.
Миссис Оливер пошла навстречу девушкам.
– Здравствуйте! Мисс Мередит? Вы ведь меня помните?
– О-о, конечно. – Энн Мередит поспешно протянула руку, глаза
большие, испуганные, но она овладела собой. – Это моя приятельница, с которой
мы живем вместе, – мисс Доз, Рода Доз, а это – миссис Оливер.
Вторая была высокая, смуглая, подвижная. Она сказала:
– О, вы миссис Оливер? Ариадна Оливер?
– Да, – сказала миссис Оливер и добавила, обратившись к Энн:
– Давайте мы с вами где-нибудь присядем, потому что мне многое надо вам
сказать.
– Разумеется. И чаю попьем…
– Чай может подождать, – сказала миссис Оливер.
Энн повела ее к нескольким видавшим виды складным плетеным
стульям. Миссис Оливер, уже имевшая несчастливые опыты с непрочной садовой
мебелью, придирчиво осмотрев их, выбрала самый надежный.
– Ну, моя милая, не будем ходить вокруг да около, – сказала
она. – Убийство. Тогда, вечером… Пора что-то предпринять.
