Не растрогавшись таким панегириком,
[95]
Баттл спросил:
– Какие-нибудь внезапные смерти имеют к нему отношение?
– Этому я уделил особенное внимание. На его счету есть
чудесное спасение. Один из его товарищей попал в лапы ко льву…
Баттл вздохнул.
– Не спасение меня интересует.
– Вы настойчивы, старина Баттл. Нашелся только один
инцидент, который я смог притянуть и который отвечает на ваш вопрос. Во время
экспедиции в глубь Южной Америки Деспард сопровождал профессора Лаксмора,
знаменитого ботаника, и его жену. Профессор умер от лихорадки и похоронен
где-то в верховьях Амазонки.
[96]
– Лихорадка, говорите?
– Лихорадка. Но буду честен с вами. Один из
туземцев-носильщиков (который, между прочим, был уволен за воровство)
рассказывал, что профессор не умер от лихорадки, а был застрелен. Его рассказ
никогда всерьез не принимали.
– Может быть, тогда время еще не настало.
Рейс покачал головой:
– Я изложил вам факты. Вы у меня их просили, и вы можете ими
распорядиться, но я держал бы пари на любых условиях, что Деспард не совершил
этого грязного дела в тот вечер. Он – белый человек, Баттл.
– Вы имеете в виду не способен на убийство?
Полковник Рейс помедлил:
– Да, судя по всему, не способен на то, что я называю
убийством, – сказал он.
– Но способен убить человека по причине, которая могла ему
показаться веской, ведь так?
– Если так, то это была бы весьма основательная причина!
Баттл покачал головой.
– Нельзя допускать, чтобы один человек выносил приговор
другому и приводил его в исполнение своими собственными руками.
– Случается, Баттл, случается.
– Это не должно случаться, такова моя позиция. А что вы
скажете, мсье Пуаро?
– Я с вами согласен, Баттл, я ни в коем случае не одобряю
убийств.
– Что за прелесть эти ваши странные рассуждения, – сказала
миссис Оливер. – Словно речь идет об охоте на лис или как подстрелить скопу
[97]
для шляпки. Неужели вы не знаете, что есть такие люди, которых следует
уничтожать?
– Вероятно.
– Ну вот, видите!
– Вы не понимаете. Меня не столько жертва волнует, сколько
ее воздействие на характер убийцы.
– Ну, а война?
– Во время войны вы не осуществляете права личного суда.
Опасно вот что: как только человек внушит себе мысль, что он знает, кому
следует разрешить жить, а кому нет, ему недалеко до того, чтобы стать самым
опасным убийцей из всех существующих – самонадеянным преступником, который
убивает не ради выгоды, а по идейным соображениям. Он узурпирует функции 1е bon
Dieu.
[98]
Полковник Рейс поднялся.
– Сожалею, что не могу более задерживаться. Слишком много
дел. Мне бы хотелось узнать о завершении этого расследования, не удивлюсь, если
оно так ничем и окончится. Даже если вы и установите, кто убил, это будет почти
невозможно доказать. Я представил факты, которые вам понадобились, но мое
мнение – Деспард не тот человек. Я не верю, чтобы у него на счету имелись
убийства. До Шайтаны, может быть, дошли какие-то искаженные слухи о смерти
профессора Лаксмора, но я считаю, что им не стоит придавать значения. Деспард –
человек белой расы, и я не верю, что он мог совершить убийство. Таково мое
мнение. А я кое-что понимаю в людях.
– Что представляет из себя миссис Лаксмор? – спросил Баттл.
– Она живет в Лондоне, так что можете сами выяснить. Адрес
найдете в бумагах. Где-то в Южном Кенсингтоне.
[99]
Но, повторяю, Деспард не тот
человек.
Полковник Рейс вышел из комнаты неслышным пружинистым,
охотничьим шагом.
Когда за ним закрылась дверь, Баттл в задумчивости опустил
голову.
– Вероятно, Рейс прав, – сказал он. – Ему ли не знать людей.
Но все равно нельзя ничего принимать на веру.
Он принялся просматривать документы, которые Рейс выложил на
стол, изредка делая пометки карандашом в своем блокноте.
– Инспектор Баттл, – сказала миссис Оливер, – что же вы не говорите,
что делаете?
Он поднял глаза и медленно улыбнулся, и от этой улыбки его
деревянное лицо раздвинулось.
– Это все совершенно несущественно, миссис Оливер. Надеюсь,
вы это понимаете.
– Глупости, – возразила миссис Оливер. – Я и не сомневалась,
что вы расскажете лишь о том, что сочтете уместным…
Баттл покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Карты на стол – вот девиз этого дела.
Игра ведется в открытую.
Миссис Оливер придвинула свой стул поближе.
– Тогда рассказывайте, – попросила она.
– Начну с того, – медленно проговорил Баттл, – что у меня
нет ни на грош сведений, хоть в какой-то мере относящихся к убийству мистера
Шайтаны. Нет в его бумагах ни намека, ни ключика. Ну, а что касается этой
четверки, естественно, я не упускал их из виду, но без каких-либо заметных
результатов. Этого и следовало ожидать. Нет, как сказал мсье Пуаро, есть только
одна надежда – прошлое. Выяснить, какие именно преступления (если они имели
место, в конце концов, может быть Шайтана просто наплел чепухи, чтобы
произвести впечатление на мсье Пуаро) совершили эти люди, что, возможно,
подскажет нам, кто убил Шайтану.
– Ну, вы что-нибудь узнали? – спросила Баттла миссис Оливер.
– Я получил данные на одного из них.
– На кого?
– На доктора Робертса.
Миссис Оливер взглянула на инспектора, сгорая от нетерпения.
– Как известно присутствующему здесь мсье Пуаро, я обдумал
многие возможные варианты! Я вполне определенно установил тот факт, что
непосредственно в его семье не было случаев внезапной смерти. Я расследовал все
линии как можно лучше, и все свелось к одной-единственной, и, скорее всего,
последней возможности. Несколько лет назад Робертс, должно быть, был виновен в
неблагоразумном поступке по отношению к одной из своих пациенток. Скорее всего,
ничего особенного в том и не было. Но дама оказалась эмоциональная, истеричная,
она любила устраивать сцены, и либо муж понял, в чем дело, либо жена
«призналась». Так или иначе, дело оборачивалось для доктора неважно.
Разгневанный муж грозил донести о нем в Главный медицинский совет, что,
вероятно, означало бы конец его медицинской карьеры.
