Она нетерпеливо указала на стул и сама уселась на краешке
дивана.
– Да? Ну так что же?
– Понимаете, мадам, я тут навожу некоторые справки. Частным
образом.
Чем больше он тянул, тем сильнее становилось ее нетерпение.
– Ну же, я вас слушаю!
– Я навожу справки о смерти покойного профессора Лаксмора.
Она подавила вздох изумления. Ее испуг был очевиден.
– Но зачем? Что вы имеете в виду? Какое это имеет к вам
отношение?
Пуаро, прежде чем продолжить разговор, внимательно
проследил, как она отреагировала на его слова.
– Пишут, понимаете ли, книгу о жизни вашего замечательного
супруга. Писатель, естественно, старается использовать только проверенные
факты. Но вот что касается смерти вашего супруга…
Она тут же оборвала его:
– Мой муж скончался на Амазонке от лихорадки.
Пуаро откинулся на спинку стула. Медленно, очень медленно он
начал качать головой, это действовало на нервы.
– Мадам, мадам, – запротестовал он.
– Но я знаю! Я находилась там в то время.
– Ну да, конечно. Вы были там. Это следует и из имеющейся у
меня информации.
– Какой информации? – закричала она.
Пытливо вглядываясь в ее лицо, Пуаро сказал:
– Информации, представленной мне покойным мистером Шайтаной.
Она отпрянула словно от удара хлыстом.
– Шайтаной? – пробормотала она.
– Этот человек обладал огромным количеством различных
сведений. Удивительный человек. Ему было известно немало тайн.
– По-видимому, да, – сказала она, облизывая сухие губы.
Пуаро подался вперед. Он слегка похлопал ее по коленке.
– Он знал, например, что ваш муж умер не от лихорадки.
Она в упор взглянула на Пуаро. В ее глазах были тревога и
отчаяние.
Пуаро снова откинулся назад, любуясь эффектом, произведенным
его словами.
Она с очевидным усилием овладела собой.
– Не знаю, не знаю, что вы имеете в виду. – Это было
произнесено очень неуверенно.
– Мадам, – сказал Пуаро. – Не буду таиться. – Он улыбнулся.
– Выкладываю карты на стол. Ваш муж умер не от лихорадки. Он умер от пули.
– О! – вскрикнула она.
Она закрыла лицо руками, стала раскачиваться из стороны в
сторону. Она была в отчаянии. Но почему-то казалось, что втайне она любовалась
своими переживаниями. Пуаро был в этом совершенно уверен.
– Следовательно, – произнес Пуаро соответствующим тоном, –
вы могли бы мне все рассказать.
– Это произошло совсем не так, как вы думаете.
Пуаро опять подался вперед, опять похлопал ее слегка по
коленке.
– Вы меня не поняли, вы совершенно меня не поняли, – сказал
он. – Я прекрасно знаю, что не вы его застрелили. Это майор Деспард. Но вы были
причиной.
– Не знаю, не знаю. Возможно, да. Все это было так ужасно.
Какой-то рок преследует меня.
– Ах, как это верно! – воскликнул Пуаро. – Но часто ли с подобным
сталкиваешься? И все-таки встречаются такие женщины. Куда бы они ни
отправились, трагедия следует по пятам. И это не их вина. Это происходит
независимо от них.
Миссис Лаксмор тяжело вздохнула.
– Вы понимаете меня. Я вижу, вы меня понимаете. Все произошло
так дико.
– Вы вместе отправились в глубь континента, не так ли?
– Да. Мой муж писал книгу о редких растениях. Майора
Деспарда нам порекомендовали как человека, который знает обстановку и может
организовать экспедицию. Моему мужу он очень понравился. И вот мы отправились.
Наступила пауза. Минуты полторы Пуаро не нарушал молчания,
потом принялся как бы рассуждать с самим собой:
– Да. Можно себе представить. Извилистая река… тропическая
ночь… гудят насекомые… сильный решительный мужчина… красивая женщина…
Миссис Лаксмор вздохнула.
– Мой муж, конечно, был намного старше меня. Я, по существу,
еще ребенок, решилась на замужество, прежде чем поняла, что делаю…
Пуаро печально покачал головой.
– Очень вас понимаю. Такое случается нередко.
– Никто из нас не представлял себе, что может произойти, –
продолжала миссис Лаксмор. – Джон Деспард ни словом не обмолвился… Он был
человеком чести.
– Но женщина всегда чувствует, – подсказал Пуаро.
– Да, вы правы… женщина чувствует… Но я никогда не
показывала виду. Мы до конца были друг для друга майор Деспард и миссис
Лаксмор… Нам двоим было предначертано сыграть эту игру.
Она замолчала, преисполненная восхищением от таких
благородных отношений.
– Верно, – пробормотал Пуаро, – играть надо в крикет. Как
прекрасно сказал один наш поэт: «Я бы не любил тебя, дорогая, так сильно, если
бы еще больше не любил крикет».
[106]
– Честь, – поправила миссис Лаксмор, слегка нахмурившись.
– Конечно, конечно – честь. Если бы не любил больше честь.
– Эти слова были написаны будто для нас, – прошептала миссис
Лаксмор. – Чего бы это нам ни стоило, нам не суждено было произнести роковое
слово. А потом…
– А потом?.. – спросил Пуаро.
– Эта кошмарная ночь.
Миссис Лаксмор содрогнулась.
– И что же?
– Они, должно быть, повздорили. Я имею в виду Джона и
Тимоти. Я вышла из палатки… Я вышла из палатки…
– Да, да?..
Глаза миссис Лаксмор потемнели, сделались большими. Она как
будто снова видела эту сцену, будто снова все повторялось перед нею.
– Я вышла из палатки, – повторила она. – Джон и Тимоти были…
О! – Ее передернуло. – Как это происходило, я почти не помню. Я бросилась между
ними… Я сказала: «Нет! Нет, это неправда!» Тимоти ничего не хотел слушать. Он
бросился на Джона. Джону пришлось выстрелить… это была самооборона. Ах! – Она с
рыданиями закрыла лицо руками. – Он был убит… убит наповал… прямо в сердце.
