– Разведай, где схаверили
[81]
провиант, – оживился Лешка. – Дело стоящее – теплынь наступает, пора к реке перебираться, запасы потребуются.
Он развалился на куче венков и мечтательно поглядел в потолок:
– Летом уйдем за город, соорудим шалаши, купаться будем, рыбалить. Силков на куропаток в лугах наставим. Знатно! Опять же Сенька Резвый, майданщик
[82]
, работенку обещал нам подкинуть. Курорт!.. Димка, а где гитара?
Димка промочил горло и достал из-за большущей картины довольно приличную «семиструнку».
– Давай нашу, а? – попросил Лешка.
Димка легонько пощипал струны, закрыл глаза и затянул:
– Кыш вы, шкеты, под вагоны!
Кондуктор сцапает вас враз.
Едем мы, от грязи черные,
А поезд мчит Москва – Кавказ.
Вся компания дружно подхватила:
– Свисток, гудок, стук колес —
Полным ходом идет паровоз,
А мы без дома, без гнезда —
Шатия беспризорная.
Эх, судьба моя, судьба,
Ты – как кошка черная!
Впереди в вагоне мягком
Едет с дочкой нэпман.
Как бы нам на полустанке
Заглянуть в его карман!
«Мамка где твоя?» – «Не знаю,
Потерял с недавних пор.
Мамка мне – трава густая,
Батька – ветер да костер».
Мы играем без игрушек,
Дашь – так сразу подберем,
А из собранных полушек
Черной картой банк метнем.
Свисток, гудок, стук колес —
Полным ходом идет паровоз,
А мы без дома, без гнезда —
Шатия беспризорная.
Эх, судьба моя, судьба,
Ты – как кошка черная!..
Тяжелый удар в дверь не дал допеть песню. В склеп ввалилась толпа мужчин, впереди – суровый военный, за ним – милиционер в белой гимнастерке.
– Всем сидеть! – скомандовал военный.
– Облава! – взвизгнул Балтика. – Атанда!
[83]
Беспризорники вскочили на ноги и забегали по залу. Димка и Оса прыгнули к окнам и, подтянувшись, ускользнули в проемы, кто-то побежал вниз по каменной лестнице.
Андрей схватил пробегавшего мимо мальчугана и повалил на пол. Мальчишка извивался, дико кричал, царапался и лягался. Рябинин придавил его голову коленом, и мальчик затих.
– Ваня! – позвал Андрей остолбеневшего Скрябина. – Вяжи его кушаком.
Скрябин встрепенулся, высвободил из брюк ремень и связал руки беспризорнику. Оставив пленника на Скрябина, Андрей спустился вниз.
В полутемном помещении метались по углам детские и взрослые тени. Слышался девичий плач. Комсомольцы матерились, беспризорники от них не отставали. Наконец пленников собрали у саркофага под надзором милиционера Коли, предъявившего для убедительности «наган».
– Шестеро! – подходя к Андрею, бросил Самыгин.
– И один наверху, – мрачно добавил Рябинин.
– Остальные утекли через окна, – подал голос «хоровик» Шитиков.
Сверху раздался голос Непецина:
– Не все убежали. Мы поймали троих, но один все же ушел напрямик через могилы. Сколько у вас?
Ему ответили. Непецин приказал вести пленников наверх. Андрей посмотрел на унылые фигурки беспризорных, затем взглянул на саркофаг графа и тяжело вздохнул.
На свежем воздухе детей выстроили в шеренгу. Они стояли понурив головы, некоторые плакали. Беспризорных повели к выходу с кладбища. Девчушка лет семи заревела. Плакала она о конце вольной жизни, проклиная в душе своих мучителей, и жалела себя, слабую и беззащитную.
Андрей тоже проклинал себя, хотя и пытался убедить, что в детдоме ребятам будет лучше, чем в графском склепе. И все же чувство горького стыда и жалости не проходило.
Отряд отконвоировал пленников к детприемнику, находившемуся недалеко от порта. Комсомольцы передали детей местным охранникам и врачам и уселись покурить на крыльце под вывеской:
Р.С.Ф.С.Р.
Наркомат внутренних дел
Городской приемный пункт беспризорных детей.
Санобработка и распределение
* * *
Комсомольцы вспоминали недавнюю облаву. Самыгин жаловался на укушенную руку, Крылов прикладывал платок к ободранной щеке. Непецин стоял в сторонке, ожидая окончания перекура.
Андрей разглядывал его: на вид Непецину – под сорок, напряженный, готовый к новым действиям.
– Отдохнули? – наконец спросил Непецин. —
У нас впереди еще одно задание. – Он указал в сторону порта: – В затоне имеется притон беспризорных. Подъем!
Затон – место зимней стоянки и ремонта речных судов. Рядом – кладбище исходивших срок барж и кораблей.
Миновав пирсы и доки, отряд вступил в царство ржавого металла. В лучах заходящего солнца громады кораблей выглядели зловеще. С реки веяло свежестью, вдалеке уже мерцал огонек бакена, в кустах посвистывали вечерние птицы. Непецин остановил людей перед огромной баржей.
– Здесь, – шепотом проговорил он. – Двое постерегут снаружи, остальные – за мной.
Андрей и милиционер Коля вызвались остаться на берегу. Они спрятались за металлическим баком у ведущих на палубу сходней. Отряд осторожно поднялся на борт и рассредоточился по барже. Вскоре из трюма послышались вопли и плач.
Вдруг Андрей и Коля увидели, как на правом борту появилась худощавая фигурка. Помедлив мгновение, человечек прыгнул в воду и поплыл к берегу. Минуту спустя с баржи свалился второй беспризорник.
– Пусть доберутся до суши, тогда и брать будем, – бросил Коле Андрей. – Твой первый, мой второй.
Милиционер кивнул.
Первым на причал вылез мальчишка лет одиннадцати, мокрый и грязный. Он подался влево, но дорогу ему преградил Коля. Беспризорник увернулся и припустил бежать. Коля засвистел в свисток и затрусил следом.
Второй беспризорник плыл медленно, отплевываясь и фыркая. Наконец он достиг берега, с трудом вскарабкался на причал и тут увидел Андрея. Не раздумывая, мальчик стремительно рванул вдоль берега. Андрей поразился такой прыти и побежал вдогонку.
У беспризорника было преимущество – не меньше семи саженей, да и бежал он резво, так что вскоре расстояние увеличилось. Андрей закусил губу и ускорил бег. Паренек лавировал между грудами сваленных цепей, вытащенными на берег баркасами и погнутыми якорями, старался запутать следы и оторваться, но Рябинин не отставал. Впереди показалась высокая кирпичная стена с узким отверстием. «Ежели он шмыгнет в дыру, мне его не достать – я в эту щель не пролезу», – прикинул Андрей. Однако бегун повел себя странно – не добежав шагов десяти до спасительной щели, он круто повернул к реке. Беспризорник пронесся мимо остова баржи, выскочил на берег и прыгнул на борт полуразрушенного парохода. Рябинин последовал за ним.
