Палуба была пуста, мальчишка куда-то исчез. Тут Андрей заметил клок желтой рубахи, оставленный на остром конце обломанного поручня трапа, ведущего в трюм судна. «Ага, здесь парень зацепился – выходит, он внизу».
Продвигаться пришлось на ощупь. Андрей чиркнул спичкой, вспышка выхватила из мрака дверь каюты. Он толкнул ее и очутился в небольшой комнате, освещенной керосиновой лампой.
* * *
В центре каюты стоял высокий юноша лет пятнадцати. Лицо его выражало крайнюю решимость. Левой рукой незнакомец прижимал к груди преследуемого. Бегун оглянулся, и Андрей понял, что это девочка. Парень издал гортанный звук и поднял правую руку, в ней Рябинин увидел ружейный обрез.
– Уходи! – хрипло, сильно волнуясь, проговорил хозяин каюты.
Андрей показал ему ладони:
– Успокойся и опусти ствол, я не вооружен.
Парень не послушался.
– Ты из уголовки или минтон? – строго спросил он.
– Ни то, ни другое. Я с завода «Красный ленинец». Нам поручили ловить беспризорных, я погнался за твоим приятелем, а он оказался девушкой, – Андрей улыбнулся и посмотрел на беглянку. Она была коротко стрижена, мокрая рубаха и брюки облепили тело. Девочка дрожала от холода и жалась к пареньку.
– На обмен согласен? Я – за нее? – предложил хозяин каюты.
– Мне все равно. Могу и не брать никого. Скажу, что убежала, – пожал плечами Андрей и опустил руки.
Парень недоверчиво поглядел на него, но обрез тоже опустил.
– Ты кто? – спросил он.
– Рябинин, начальник цеха.
– Отчего во френче и галифе?
– Недавно демобилизован из армии.
– Комиссар?
– Командир эскадрона. Послушай, это к делу не относится, мне нужно идти.
Парень размышлял:
– Идти можешь, коли дашь слово не говорить, где мы прячемся.
– Даю слово, – с легкостью согласился Андрей. Ему импонировало решение парня отдать себя за девчонку.
Беспризорник вздохнул:
– Тогда свободен, – он разрядил обрез и бросил его на ящик, заменявший стол.
Парень шепнул что-то подружке, и она пошла к стоявшей в углу кровати, взяла старое суконное одеяло и укутала плечи. Ее кавалер повернулся к Рябинину:
– Что стоишь?
– Ты здесь обитаешь? – поинтересовался Андрей и огляделся. Комната имела вполне жилой вид: круглые окна-иллюминаторы были занавешены тряпками, пол устлан протертым до дыр ковром. Не грязно, хотя крайне бедно.
– Ну живу я тут, и что? Ты против? – с вызовом отозвался хозяин «дома».
– Не против. Интересуюсь. Как тебя зовут?
– Ты что, урод глухонемой? Меня в округе каждая собака знает! – крайне удивился и даже обиделся парень. – Я же Мишка-Змей!
Девчонка на кровати важно покивала, подтверждая, что, мол, правда, это Змей и есть.
Андрей рассмеялся:
– Извини, Михаил, я недавно прибыл в город. Могу я присесть?
– Садись, – махнул рукой Змей и, указав на табурет, плюхнулся в плетеное кресло напротив.
Рябинин вынул портсигар и протянул Мишке. Тот с достоинством принял папиросу, закурил и произнес:
– Змей всем известен: беспризорной братве, ворам и даже налетчикам. Я – фигура!
– Да ну! – усмехнулся Андрей.
– Натурально! Я знаком с самим Гимназистом. Никто его не видал, кроме меня!
Рябинин вспомнил о налетчике-фантоме, и ему стало интересно:
– Говорят, застрелили твоего Гимназиста.
– Брехня. Его никто не одолеет. Он был и будет. Всегда! – безапелляционно отрезал Змей.
Андрей не нашелся, что ответить, и спросил:
– Как же ты его узнал, ежели не секрет?
– Почему секрет? Нет никакого секрета. Я его спас.
– Ты?
– Натурально, я. Прошлым летом он утекал от оперов после гранта и схоронился в подвале, где я обитал в то время. Накинулся на меня, хотел кокнуть, но я увидал, что он ранен, и предложил помощь.
– Так его ранили?
Змей указал пальцем себе на грудь:
– Подранили малость. Пуля скользнула по ребру, локш
[84]
. Разве шрамик и остался от сих до сих, – он провел рукой по левому боку. – Я бинтов нарвал из его исподней, перевязал, он и ушел.
– Выходит, ты теперь с Гимназистом за руку здороваешься? – засмеялся Андрей.
– Куда хватил! Кто с ним, да за руку – тому долго не жить. Я и сам-то его толком не разглядел – он все верхозу
[85]
закрывал, да и сидели мы в потемках.
– И все же ты – важная персона, – улыбнулся Андрей.
– А как же! – задрал нос Змей.
– Гимназист тебя наверняка отблагодарил.
– Было… Сыскал меня Фрол, его главный поддужный
[86]
, видный уркач
[87]
, спрашивал: «Что хочешь?» А мне ничего не надо, я гордый. Ответствовал ему: пусть, мол, за Гимназистом должок останется. Он и ушел, Фрол этот, – с ленивым куражом ответил Змей. Вдруг он сощурился и спросил. – Теперь, когда ты меня узнал, так небось жалеешь, что не взял вместо Катьки? Улов у вас был бы знатный!
– Не взял я тебя не потому, что не знал, кто ты, а потому, что мне понравился твой поступок, – пожал плечами Рябинин.
– Что Катьку не отдал?
– Да. Я, видишь ли, хоть и красный, но офицер и в вопросах чести разбираюсь.
– С честью у нас все в ажуре, – заверил Змей.
Его взгляд смягчился. Андрей отметил, что он симпатичный: темные, с поволокой, глаза, приятное лицо и вьющиеся русые волосы. Змей почему-то напомнил ему любимого героя детских книг – Гекльберри Финна. Ах, как он мальчишкой мечтал походить на славного Гекльберри! И вот он перед ним, его детский кумир, – покуривает в рваном кресле, нога на ногу, под клетчатой рубахой – зеленая тряпица, повязанная шейным платком. Андрею стало тепло и уютно в каюте Змея. Он посмотрел на Катю – девочка уже успокоилась и согрелась.
– Катерина, как я погляжу, твоя добрая знакомая.
– Моя девчонка, никому в обиду не дам, – объявил Змей.
– Прости за нескромность, Миша, который вам год? – справился Андрей.
– Мне – четырнадцать, Кате – тринадцать. А что?
– Ничего. Ты читал «Приключения Тома Сойера»? – неожиданно выпалил Андрей.
