Нашему «Союзу» надо бы поучиться у большевиков работе с несознательной массой. Хороший пример – антирелигиозная агитация. В городе как? Соберут стар и млад на диспут «Есть ли Бог?» – и давай доказывать!
В деревне совсем по-другому. Хитрее. Там взрослых мужиков и баб агитировать против Бога – пустое дело. Подбираются от молодняка! Проводят лекции среди малышей, причем практикуют простой и верный способ: читают антирелигиозные сказки, стишки, высмеивают сельских попов. Нам надо перенять этот опыт. Не в лоб бить своей критикой власти, а исподтишка, где смехом и шуткой, где через детвору, где через концерты и представления. Вы уж мне поверьте, ребята, мужик не станет читать наших листовок, не будет и слушать долгие речи умных студентов. Предлагаю разработать и принять программу культурных мероприятий, плюс – создание секций в больших селах. Активной молодежи в деревне полным-полно, и далеко не вся она ходит в комсомольцах. Непаханое, как говорится, поле для агитационной работы.
Нынче на дворе летняя пора, скоро студенты сдадут экзамены и разъедутся на каникулы. У нас в университете шестьдесят три человека из села, восемнадцать из них – члены «Союза». Неплохо бы прикрепить к каждому по три-четыре «молодых марксиста» для работы в деревне. Сельские студенты с радостью дадут им приют и пропитание, я уже поговорил с ребятами и получил согласие.
Это будет и отдых, и полезная агитационная работа.
Речь Самохвалова всем пришлась по душе. Никто даже не выступал в прениях, многие тут же проявили инициативу ехать на агитацию крестьян. Председатель подвел итог, попросил остаться докладчиков и редакционную группу для составления резолюции и закончил собрание.
* * *
Двигаясь в толпе «молодых марксистов» к выходу, Андрей поискал глазами Веньку. Он вынырнул откуда-то сбоку и, подхватив Рябинина под руку, вытянул на свежий воздух.
– Ну, как впечатление? – спросил Ковальчук-младший.
– Занимательно. Однако какова была цель приглашать на собрание именно меня? – Андрей пожал плечами. – Желаете вовлечь в «Союз»?
– Не совсем, – Венька хитро улыбнулся, – хотя членом организации может стать любой желающий.
– И все же?
– Была некая корыстная цель, – Ковальчук опустил глаза. – Отец говорил мне о вашем переходе в ГПУ, так вот я и решил пригласить нового сотрудника органов для знакомства с нашим «Союзом», дабы впоследствии, если вас спросят, вы смогли рассказать правду. Чекисты регулярно засылают к нам агентов, а кто знает, что они могут написать в отчетах? Разные люди попадаются…
– А я, по-вашему, должен составить лестный для «Союза» отзыв? – резко оборвал Веньку Рябинин.
– Вы известны как человек справедливый и принципиальный, – быстро заговорил Ковальчук. – Вот и батяня вас хвалил… Не сердитесь, прошу!
– Ребячество, да и только! – возмущенно фыркнул Андрей. – Кучка мальчишек плетет заговор, хитростью вовлекает в него офицера ГПУ, а потом – извольте, просит прощения! И подобным образом вы пытаетесь добиться успеха? Да известно ли вам, милейший Вениамин Егорович, что начальство может и не спросить меня о «Союзе марксистов»? Допускаете ли вы, что я могу заниматься совершенно иными вопросами, нежели составлять рапорты о сборищах вдохновенных идиотов?
Венька подавил удрученный вздох.
– Никакого заговора нету, – буркнул он. – Сами слышали. Мы лишь критикуем большевиков и готовимся к действиям в момент полного кризиса власти.
– Да ну! – расхохотался Андрей. – А вот вы объясните это на улице Советской, двадцать три, в здании губернского ГПУ! Растолкуйте, что ваш «Союз» безобидно штудирует Маркса, ломает копья в дебатах с комсомольцами и со злорадством дожидается краха большевизма, падения «слабых», «недальновидных», «безграмотных», «предавших идею» правителей… полумира!
– А разве не так? – Венька пожал плечами. – Мы мирно следим за действиями РКП(б), критикуем и даем советы…
– …Копите силы, создаете боевую организацию, дабы при удобном случае не оказаться в стороне от революционных битв, – подхватил Рябинин.
– Так это ж не против власти! – Венька запальчиво взмахнул руками. – А для того, чтобы капиталисты не застали нас врасплох, неподготовленными.
– Ах, до чего же ловко, Вениамин! – покачал головой Андрей. – Мы, видите ли, ягнятки, а не волки, но – с боевой организацией! Так, на крайний случай. И вы в самом деле считаете, что вам поверят?
– Потому я и пригласил вас. Думаю, человеку вашей репутации должны поверить.
Андрей поморщился:
– Бесполезный разговор. Когда люди пребывают в состоянии навязчивых иллюзий, нет смысла переубеждать.
Венька добродушно улыбнулся:
– Однако согласитесь, что наш «Союз» не представляет угрозы правящей партии, ГПУ и всему народу. И уж тем более не является контрреволюционным.
Рябинин достал папиросу и, прикуривая, сквозь зубы бросил:
– Декабристы паршивые… Идейные романтики…
Он дунул на спичку и спросил:
– Кстати, Венечка, кто вам подал мысль пригласить меня? Наверняка ваш угрюмый председатель.
– Грачев? Да нет! Придумал я сам, а с Романом только согласовал.
– Как, вы сказали, его фамилия? – усмехнулся Андрей. – Ткачев? Знаменательно!
– Иронизируете? Никакой он не Ткачев и уж никак не Нечаев
[113]
. Тем не менее Роман – товарищ серьезный, грамотный и беззаветно преданный делу рабочего класса…
«Самая великая российская глупость – лезть в политику вот с такими чистыми одухотворенными глазами», – невольно подумал Андрей.
– …Роману всего-то девятнадцать лет, а послушали бы вы, как он рассуждает! Какая глубина, быстрый ум и смекалка!..
«С другой стороны, чего еще ожидать от горячих, неравнодушных парней, небезразличных к судьбе Родины? Быть может, именно в таких ребятах спасение России, искупление грехов народа? Только бы не сломали их, не заставили отречься от поисков справедливости».
– Ладно, – прервал Венькин монолог Рябинин. – Принимаю ваши извинения и обещаю при случае рассказать вышестоящему начальству об истинных целях «Союза молодых марксистов». Вы останетесь для вынесения резолюции?