– Отставить еду! – подойдя к потерпевшим, рявкнул Медведь. – Граждане кассиры и персонал банка – марш в помещение! Инкассаторов прошу остаться.
Он подступил к ближайшему из них:
– Встать! Как фамилия?
– Травников, товарищ полномочный представитель ОГПУ!
– Почему не оказали сопротивления бандитам? – яростно дыша в лицо инкассатору, спросил Медведь. – Вы ведь имели оружие, а? Скажи, имели?
– Так точно, – Травников опустил голову.
– А где же был твой «наган», скотина? В задницу с перепугу засунул?
– Понимаете… Они… Ворвались так неожиданно… мы не успели… У них пулемет был…– торопливо оправдывался инкассатор.
Медведь схватил его за шиворот:
– Да ты – враг! Пособник! Я же тебя собственными руками порешу!
Черногоров подскочил к Медведю и что есть силы стиснул запястье начальника.
– Оставь, Платон Саввич, – сквозь зубы процедил он.
Медведь свирепо глянул в лицо заместителя, смутился и отпустил Травникова.
– Разбирайся, Петрович, сам, – бросил он. – Поеду я, пожалуй…
Черногоров похлопал Медведя по плечу:
– Добро, Платон Саввич.
После того, как Медведь уехал, Черногоров собрал подчиненных в кабинете управляющего Госбанком.
– Несмотря на то что бандиты заманили нас в ловушку, отчаиваться не будем и начнем действовать по единому плану, – начал зампред. – Во-первых, весь личный состав милиции и ГПУ немедленно переводится на круглосуточный режим несения службы. Необходимо отозвать всех сотрудников из отпусков. Товарищу Зотову приказываю усилить патрули, прочесывать все улицы, проверять каждый двор, чердак, подвал. Не забудьте подвергнуть досмотру все поезда, крестьянские возы на базаре, поклажу торговцев. Арестовывать всех подозрительных! Зотову также надлежит к 12.00 выделить в распоряжение ГПУ лучших агентов и сотрудников угро для создания оперативных групп. Гриневу: к 12.00 подготовить список оперативников ГПУ для руководства этими группами. Рябинину и его людям: продолжать разработку Гимназиста, арестовать всех подозреваемых в связях с бандой.
– Хм, вы считаете, что сегодняшний налет на совести Гимназиста? – подал голос начальник милиции Зотов.
– Нисколько не сомневаюсь, – кивнул зампред.
Он повернулся к Гриневу:
– Тебе, Паша, еще велю к 14.00 провести опознание всех раненых из бандитского прикрытия. Затем – копай связи. Лечить и кормить налетчиков, как членов ЦК. Кстати, товарищ Свечников! Ты отрапортовал Платон Саввичу, будто кое-кого из тех, кто орудовал внутри банка, подстрелили?
– Так точно, – согласился Свечников. – Командир конного патруля доложил, что видел, как один из бандитов свалился замертво.
– И я одного зацепил, – вставил Рябинин.
Присутствующие удивленно посмотрели на Андрея.
– Товарищ Свечников в горячке не спросил, – Рябинин пожал плечами. – Когда преступники бросились за угол банка, мы с товарищем Непециным побежали следом. На Малой Фоминской уже кипел бой с кавалерийским патрулем. Бандиты швыряли бомбы, стояла такая пыль, что было не разобрать, где свои, где чужие. Нас заметили и дали очередь из пулемета. Мы залегли и попытались оценить обстановку. Тем временем налетчики стали садиться в шарабан, один из них побежал к экипажу с противоположной стороны, из арки. Я попал ему в живот, но он сумел прыгнуть в экипаж. По-моему, он тяжело ранен.
– Молодец, Рябинин, – похвалил Черногоров. – Выходит, стоит проверить все больницы, навестить на дому всех врачей, фельдшеров и ветеринаров. Гринев! Поручи это Сухову, плюс – опросите осведомителей из медиков. И последнее. Все собранные на месте преступления вещдоки передать эксперту Деревянникову. Оперативные совещания членов коллегии ГПУ и начальника милиции с заместителями – у меня в кабинете в 8.00, 15.00 и 23.00; руководителей отделений и групп, соответственно, в 7.00, 14.00 и 22.00. И еще. Никакой информации прессе без согласования со мной!
В дверь деликатно постучали.
– Да! – крикнул Черногоров.
Вошел милиционер.
– Старший патруля Козлов! – отчеканил он. – Разрешите доложить?
– Ну давай. Что еще там? – зампред махнул рукой.
– По приказу товарища Свечникова проводили досмотр близлежащих дворов. В парадном дома № 72 по улице Советской обнаружен раненный в грудь неизвестный, по всем видам – налетчик.
– Он в сознании? – подобрался Черногоров.
– Так точно.
– Пойдемте, товарищи, полюбопытствуем!
На усыпанном битым стеклом и штукатуркой полу кассового зала сидел человек. Он прижимал к груди окровавленную тряпку и раскачивался из стороны в сторону. Конвоир-милиционер придерживал раненого за шиворот пиджака.
– Ну-ка, кто тут у нас? – заглядывая в лицо арестованному, проговорил Черногоров.
Раненый приподнял голову и тупо уставился на зампреда.
– Вот те на! – хмыкнул Зотов. – Так это ж Володька Умник!
Начальник милиции схватил арестованного за волосы:
– Ты, значит, на крупное дело вздумал пойти? Давно я хотел твоей шайке хвост прищемить, да вот не успел.
– Подожди-ка, Илья Ильич, – остановил Зотова Черногоров.
Он опустился на корточки и, найдя глаза Володьки, спросил:
– Кто организовал налет?
Умник клюнул носом, надул губы и шепнул:
– Ф-федь-ка подбил… По двадцать косых посулил… К-каждому.
Гринев тряхнул его за плечо:
– Сколько вас было? Кто участвовал? Ну!
– Потом, Паша, – отстранил подчиненного зампред. – Видишь, он «плывет», может сознание потерять, или того хуже…
Черногоров обратился к конвоиру:
– Немедленно отправьте арестованного в больничный изолятор тюрьмы ГПУ. Сдайте лично главврачу Гурко. Отвечаете головой!
В кассовый зал вбежал помощник Гринева Иванов и что-то быстро зашептал ему на ухо. Павел Александрович кивнул и попросил Черногорова «отойти в сторонку».
– Член бюро губкома Щеголев прибыл! – негромко доложил Гринев.
– Вона как! – фыркнул зампред. – Ну, сейчас попытается мне мозги прочистить.
* * *
Звуки выстрелов и взрывы бомб у здания Госбанка не на шутку встревожили город. Любопытные хозяйки побросали все дела, чтобы своими глазами посмотреть, что же случилось, но были остановлены непреклонными милиционерами из заградительного кордона. Обыватели ломали головы и строили догадки, заверяя друг друга, что непременно узнают правду от живущих по соседству с банком знакомых и родственников.
– У-у, знать, причина сурьезная, коли такая беготня поднялася! – качали головой одни.
