Провернуть «операцию» оказалось задачей не из легких; шайка с большой осторожностью пробралась в Курск, где вела себя тихо, дабы не возбуждать подозрений среди местных жиганов и военных властей. То, что им удалось улизнуть из города с поездом дельца-подрядчика, Федька считал редкой удачей и знаком судьбы. Я отважился спросить, почему делец рискнул взять с собой незнакомых, явно лихих людей.
– Этот змей фраерам не доверяет – считает всех продажными, кроме своих восьмерых барбосов, – ответил Фрол. – От военного конвоя тоже отказался – видать, побаивается, что кто-либо узнает о награбленном добре. А сложилось-то у нас вот как: в том самом сундучке из подвала нашлись статуэтки старинные – барахло для нас никчемное, того и гляди, разобьешь в куски. Сунулись к одному барыге, а тот говорит: антиквариат – послал к человечку, который падок на такую дрянь, к этому самому дельцу. Видит, что мы нездешние, «на гастроле», хотим свандать отсюда побыстрее.
«А много ли у вас старинных вещиц?» – хитренько так спрашивает делец. «Да еще штуки три-четыре», – отвечаю я. – «Вот вы мне их отдайте, а я вас до Мариуполя доставлю».
Заодно взял, скотц
[166]
, с меня варнацкое слово, что при нужде помогу его кодле отбиться от недобрых людишек. На том и порешили…
Поезд шел медленно, с многочисленными остановками и задержками. Несмотря на то, что состав был не воинский, локомотивные бригады нам меняли исправно, – очевидно, делец запасся нужными бумагами от высоких покровителей из Ставки.
Утром «воровской вагон» пришли проверять двое парней из охраны. Придирчиво оглядев нас с Аркадием, они поманили меня с собой. В одном из купе второго вагона скучал за книгой человек средних лет, с желтым болезненным лицом. Он заявил, что знает о неожиданных попутчиках Федора и желает с ними познакомиться. Я представился и поведал байку о «секретном пакете» для Главнокомандующего. Делец как будто не поверил, но предложил мне и «мальчонке», как людям «с виду приличным», перебраться в его вагон, подальше от «вольной братии». Я не преминул воспользоваться его любезностью, так как, в свою очередь, считал нашего хозяина человеком приличным и менее опасным, нежели бандиты.
Ночью меня одолевала бессонница и тревожные мысли о будущем. В соседнем купе делец совещался со старшим охраны. Дверь щелкнула, главный страж прощался с хозяином на пороге. Я чуть-чуть приоткрыл дверь и прислушался.
– Значит, понял? Как только проскочим махновские рубежи – кончайте всех, – негромко напутствовал подчиненного делец.
Я понял, что его слова относились к Федькиной компании. А может, и к нам с Аркадием? Бандиты не сделали мне ничего дурного, более того, Федор был мне даже симпатичен. Я ни секунды не колебался и пошел в «воровской вагон».
Фрол сразу оценил ситуацию и крепко задумался. Я решил взять инициативу на себя:
– Делец меня не опасается. Давай-ка пару бомб, второй револьвер и отправь двоих-троих ребят по крыше к окну моего купе. Я зажгу свет.
– По крыше? – испугался Федька.
– Жить хочешь? – в упор спросил я. – Не уверен в своих молодцах – иди сам. Двое охранников стоят «на часах» в коридоре, остальные дрыхнут в разных купе. Двое в первом и трое – в последнем; старший – в пятом, по соседству со мной. Сам делец едет в третьем. Рискнем подстрелить их всех.
Вернувшись к себе, я разбудил Аркадия и объяснил обстановку.
– Сядь в угол и жди, – приказал я.
Мальчик не испугался, напротив, деловито проверил свой «манлихер» и обещал «быть в резерве».
Вскоре в окно постучали. Я опустил раму и втащил внутрь Федьку и двоих его товарищей.
– Остальные ненадежные, – шепотом пояснил Фрол.
– Я пойду покурить, – оборвал я его, – по пути «сниму» одного из охранников и брошу бомбы в последнее купе. Вы тут же бегите по вагону, бейте остальных. Охрана дверей не запирает, я заметил. Дельца в расчет не берите, он нам не помешает.
– У него «шпалер» имеется, – покачал головой Фрол, – сам видал. Такая рысь
[167]
на любую падлу готова.
Я глянул на Аркадия:
– Подстрахуешь?
Юный унтер-офицер невозмутимо кивнул:
– Разумеется, Георгий Станиславович.
Я вышел в коридор, лениво прошел в конец вагона, бросив охраннику, что иду на тормозную площадку – покурить на свежем воздухе. Как только он отвернулся, я выхватил «наган» и выстрелил ему в голову. Тут же бросился к последнему купе, рванул дверь, швырнул на каждую полку по бомбе и повалился на пол.
В другом конце вагона трещали выстрелы, грохотали взрывы, истошно кричали люди. Пролежав до тех пор, пока не наступила тишина, я поднялся и осторожно пошел по вагону. Коридор освещала единственная оставшаяся целой лампа. Пороховая гарь резала глаза. Навстречу, держась за плечо, ковылял Федька.
– Всех уложили, – бросил он. – И моих двух корешей – тоже. Успели, фраерки, взяться за игрушки!
В этот момент в коридоре показался делец. В его трясущейся руке был маленький пистолет. Не успели мы опомниться, как дверь четвертого купе приоткрылась и раздался выстрел. Делец упал навзничь.
– «Манлихер»! – по звуку определил я. – Не подвел Аркашка, подстраховал.
Юноша неторопливо вышел в коридор и осмотрелся. Шутливо перемигнувшись, мы с Федором внимательно наблюдали за ним. Аркадий не выказывал ни малейшего волнения. Он прошелся по вагону, с брезгливой миной заглядывая в изуродованные взрывами и пулями купе.
– Мертвяков надо бы выбросить. И окна открыть, – сказал он.
– Сходи за моими пугливыми корешами, пускай они покорячатся, – крикнул ему Федька.
Я осмотрел руку Фрола и сделал перевязку. Беспокоиться не стоило – пуля лишь немного задела плечо.
Федьке не терпелось посмотреть богатства дельца. Мы отыскали у него в кармане ключи и отправились в первый вагон.
Два купе были забиты сундуками, корзинами и чемоданами. Кроме домашнего скарба, вороха дорогой одежды, коробов с едой и выпивкой делец вез ящик с золотыми слитками и восемь мешков бумажных денег и облигаций. Нашелся и увесистый ларец с драгоценностями. Федька сиял:
– Ну, ваше благородие, я у тебя в вечном долгу! Не только жизнь мне спас, но и оделил по-царски. Половина дувана
[168]
, законно, твоя.
– Рано радуешься, – возразил я. – Надо еще до Ростова добраться. А это нелегко! На станциях – патрули и караулы, всюду полно войск. Нам потребуется менять локомотивные бригады.
– Да наверняка у дельца на такие случаи мудреные бумаги имеются! – отмахнулся Фрол. – Авось проскочим.
– С вашими-то, извиняюсь, бандитскими рожами? – расхохотался я. – Кто вам поверит? Любой станционный комендант сразу почувствует подвох. Без моей помощи вам не обойтись. Не довезти тебе, господин Федор, до Ростова ни людей своих, ни добычи.
