– Старик Маркс уже в писателях? – удивилась она.
– Да нет, – улыбнулась Полина. – Директриса велела, «чтобы был».
– Тогда вывеси и Энгельса! – фыркнула Светлана. – Основоположники обязаны быть вместе.
– Не забудь еще и Гегеля с Фейербахом, – добавила Наталья.
– И Канта! – сказала Левенгауп притворно строго. – А также Бебеля, Лассаля, Либкнехта…
– Лассаль – француз, – уточнила Полина.
– Да черт с ним, – отмахнулась Светлана. – В нашем иконостасе никто не помешает.
Полина покачала головой:
– Смех смехом, а только эти портреты выполнены старшеклассниками. Все лето дети трудились, и, по-моему, получилось неплохо.
– Правда? – подняла брови Наталья. – Ну надо же, на удивление хорошо написано!
– У нас в школе прекрасный учитель рисования. Сумел увлечь ребят изобразительным искусством. Они и ремонт в классе сделали, покрасили стены и пол. Посмотрите, как стало уютно! Я очень счастлива, что дела идут на лад: учебный год только начался, а в школу уже завезли дрова, – теперь не будем мерзнуть, как прежде; из наробраза прислали три ящика учебников…
Левенгауп недоверчиво усмехнулась:
– Врешь, Полли, не так уж ты и счастлива. Для тебя личное всегда преобладало над общественным. Ты еще не до конца перековалась по-коммунистически! Ну-ка скажи, где наш доблестный чекист голубоглазый, а?
Полина смутилась. Светлана легонько толкнула Решетилову локтем:
– Видишь: грустит. А говорит: счастлива.
Не-ет, тоскует наша Полинка по суженому.
– Не перегибай, – поморщилась Наталья.
– Что ты! Я как раз собралась ее утешить, – лучезарно улыбнулась Левенгауп. – Вчера я моталась в Колчевск брать интервью у Тухачевского (упросила главреда послать именно меня). Так вот, там был и командир Имретьевской кавбригады, который рассказал, что отряд Рябинина разгромил оную банду, взял в полон ворога-атамана и двигается к родным очагам… Смотри, Натка, как Полли оживилась!
– Ты не шутишь? – покраснела Полина.
– Честное благородное слово, – развела руками Светлана и достала папиросу. – Я закурю?
– Лучше не стоит.
– Боишься без табаку зачахнуть? – спросила Наталья.
– Кто бы говорил! – хмыкнула Светлана. – Сама дымишь, как курьерский поезд.
– Есть грех, – пожала плечами Решетилова.
– Послушай, Света, – стремясь вернуться к волнующей ее теме, сказала Полина. – Что еще ты слышала об отряде Рябинина? Все живы-здоровы?
– Твой Андрей – в точности жив, – заверила Левенгауп, – потому как я лишний раз об этом справилась. Вообще поездка в Колчевск получилась крайне интересной.
– Тухачевский понравился? – лукаво сощурилась Полина.
– Ну, Михал Николаич – просто душка! Галантен, важен, красив, умен не по годам. И, видно, хитер. Выправка и манеры «старой школы». Впрочем, что о нем!.. Я всего лишь взяла краткое интервью.
Решетилова недоверчиво покосилась на подругу:
– Подозреваю, там было кое-что поинтереснее…
– Или кое-кто! – подхватила Полина.
– От вас, перечницы, не утаишь, – Светлана опустила глаза. – Познакомилась я с одним военным из свиты Тухачевского. Он – работник штаба РККА, в прошлом командовал дивизией. Не красавец, но…
– «Настоящий мужчина»! – захохотали подруги.
– У Светы – «осенний роман»! – хлопнула в ладоши Наталья.
Левенгауп пожала плечами:
– Быть может, и не только.
– Длинный, бесконечный, как перманентная революция, роман? – продолжала смеяться Полина.
– Ты ж его погубишь, Помпадур! – вторила Решетилова. – Пропадет боевой комдив!
Светлана мечтательно поглядела в окно:
– Да нет, задело меня всерьез.
– Бедный Костик! – всплеснула руками Полина. – Что с ним будет?
– А она еще и не думала, – поджала губы Наталья.
– И не собираюсь, – отмахнулась Левенгауп. – Будь что будет.
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник мальчишка с повязкой дежурного на рукаве.
– Товарища Черногорову спрашивают! – крикнул он.
– Кто именно? – насторожилась Полина.
– Дяденька военный, во дворе ожидают, – пояснил мальчик.
– Ага! – оживилась Светлана. – Никак, Рябинин прибыл. Беги, Полли, встречать.
Забыв о приличиях, Полина сорвалась с места и выбежала на улицу.
* * *
– Хватит обниматься на виду у детского учреждения! – весело прокричала с крыльца школы Светлана.
Полина стыдливо отстранилась от груди Андрея:
– Тут ко мне, Андрюша, девчата зашли…
Левенгауп и Решетилова уже были рядом.
– Геройским борцам с бандитизмом – пламенный привет! – протянула руку Светлана.
– Ладошку-то поверни – не для поцелуя подаешь, – шутливо заметила Наталья и поклонилась. – Рада вас видеть, товарищ Рябинин! С возвращением.
– Здравствуйте, милые девушки, – улыбнулся Андрей.
– Как видно, наш герой прямо с коня, – Светлана кивнула на запыленные сапоги Рябинина.
– Так точно. Прибыл час назад. Забежал на службу отчитаться, однако все начальство пребывает в Колчевске, так что до понедельника я могу отдыхать.
– Предлагаю отметить возвращение, – предложила Решетилова. – Я приготовила на ужин чудесного гуся, вдвоем с папой нам его все равно не осилить.
– А это удобно? – справилась Полина.
– Вполне, – заверила Наталья. – Отец будет рад вас повидать, да и Андрею, думаю, будет приятно с ним познакомиться.
– Тогда мы с Натой пойдем вперед готовить стол, а вы поворкуйте о своем и подтягивайтесь, – заключила Светлана.
* * *
Как только хозяин дома, Александр Никанорович Решетилов, отужинал и, откланявшись, удалился в кабинет, Светлана и Наталья закурили и перешли к излюбленной теме – обсуждению проблем современного искусства. Для затравки Левенгауп с легким сарказмом прошлась по новейшим творениям губернских литераторов. По мнению Светланы, в ближайшее время (как, впрочем, и всегда) от них не стоило ожидать ничего интересного и примечательного.
– Кругом – пошлость, банальщина и скука. Или безумные порывы невесть куда и зачем, – коротко вздохнула Левенгауп.
– Издержки провинциальности, – пожала пле-чами Наталья.
– Ну не скажи, – возмутилась Полина. – Были же и в наших пенатах неплохие образчики. Взять хотя бы прошлогодние литературные турниры, рассказы Сакмагонова, твои, Ната, спектакли, наконец.
