Браун представил Ганди девушку как свою кузину и вышел, оставив их одних. Поначалу Бетси испуганно поглядывала на странного сутуловатого старичка, обмотанного простыней и говорившего со смешным акцентом. Но скоро она поняла, что он совсем не страшный и к тому же очень симпатичный. Он показал ей свою козу и предложил почесать ее между рожками, потом заказал для нее мороженое со взбитыми сливками и начал расспрашивать о подружках и о школе.
Затем он разделся догола и лег в постель; девушке сказал, чтобы та ничего не боялась и сделала то же самое. Бетси призадумалась, надевать ли ночную рубашку. Но в конце концов решила, что это лишнее, тоже осталась без ничего и залезла под одеяло.
Что там было дальше, этого мой собеседник в точности не знал: по его словам, Абиб не вдавался в подробности. Во всяком случае, соитие между Ганди и Бетси произошло. Лично я склонен верить, что старичок впервые нарушил свой обет; в конце концов, до сих пор он брал с собой в постель неопытных девочек, а Бетси была профессионалкой. Должно быть, она подвергла силу воли Ганди такому тяжкому испытанию, что в конце концов тот сдался. Целых три раза, как назавтра Бетси с гордостью заявила Брауну.
Бетси оказалась девушкой очень амбициозной, во, увы, неосторожной. Три месяца спустя она отыскала Брауна, будучи на десятой неделе беременности. Он предложил ей денег на аборт, но она заявила, что хочет родить ребенка от этого смешного, доброго старичка. Никогда еще, мол, у нее не было такого симпатичного клиента. Браун поначалу не знал, как тут быть, но как мудрый и дальновидный политик по недолгом размышлении понял, что ребенок Ганди может оказаться ценной картой в дальнейших переговорах с индийскими деятелями. На всякий случай он собрал даже у работников «Клэриджа» показания о том, что Бетси действительно провела там ночь с Ганди. Затем он выдал ее за своего слугу, копта по имени Басиби – Браун нанял его в услужение несколько лет назад, когда проводил зиму в Луксоре, и так к нему привязался, что взял с собой в Англию. Именно поэтому твой друг носит коптское имя Абиб.
Удивительно, почему он до сих пор не объявил публично о своем происхождении. Ведь тогда в Индии перед ним открылась бы блестящая политическая карьера. Сделай он это год назад, вполне вероятно, что сейчас страной правил бы он, а не дочь Неру – Индира. Правда, сын Ганди Харилул никогда не играл там значительной роли, но в этом вина отца, который загубил парня – не дал ему жениться и не отпустил учиться в Англию. Другое дело Браун: он обеспечил Абибу прекрасное образование, сначала в Англии, потом в Соединенных Штатах. То, что Абиб сейчас оказался в Египте, тоже имеет свой смысл. Насер проводит политику, очень близкую к индийской, поэтому твой знакомый может тут научиться гораздо большему, чем сидя в Европе или в Штатах. Я уверен, что он только ждет подходящего момента – ну как Индира ногу подвернет? Если Насер знает правду,» не сомневаюсь, что рано или поздно он захочет использовать Абиба в своих целях. Насера можно не любить, но он крупный политик; с подобной же целью он дал убежище в Египте сыновьям Думумбы. Я иногда вижу, как они играют в мяч в клубе «Гезира»; да, сейчас они еще дети, но за пять-шесть лет многое может измениться!
Фрэнк допил кофе и поглядел на Алису.
– Ну как тебе?
– Сама не знаю, как-то это все у меня в голове не укладывается.
Она чувствовала себя немного растерянной: рассказы Махмуда и Фрэнка никак не стыковались между собой. Общего между ними было лишь то, что оба казались совершенно невероятными. Алиса решила при первом же удобном случае спросить у Абиба, как же было с его зачатием на самом деле. Правда, она пока не знала, стоит ли затрагивать эту тему ведь это должно быть для Абиба очень болезненным: если правдива первая история, у него отец извращенец, а если вторая, то мать проститутка.
Фрэнк взглянул на часы.
– Черт побери! Я и не заметил, что уже так поздно. Подбросить тебя куда-нибудь?
– Нет, спасибо. Если спешишь, ты беги, а я расплачусь.
– Об этом и речи быть не может! – Он вытащил две банкноты по двадцать пять пиастров и бросил на стол. – Должно хватить. Я позвоню тебе через несколько дней, но если ты до этого получишь известия от дяди, дай мне знать сама, ладно?
– Да-да, я уже сказала. Обещаю.
– Ну так пока! – Он поднялся, но вдруг вспомнил еще о чем-то. – Слушай, что ты завтра делаешь?
– Еще не знаю. Может, съездить в Хелуан? Мой дедушка бывал там до войны.
– Ara! A мне надо по служебным делам в Исмаилию, так что, если хочешь увидеть Суэцкий канал, можешь поехать со мной. Я выезжаю около двух.
– Прекрасно! – воскликнула она. – Тогда заезжай за мной, ладно? Даже если я уеду в Хелуан, то к двум наверняка вернусь.
– Ну так договорились. – Фрэнк улыбнулся и быстро зашагал прочь.
Алиса спокойно допила апельсиновый сок и расплатилась по счету. По дороге к лифту ее перехватил портье, специально выбежав из-за стойки» чтобы сообщить ей: звонил капитан Махмуд Латиф и просил ему перезвонить. Алиса поблагодарила за известие и вернулась наверх. Она села на кровати и задумалась, что ей делать. Абиба до среды не должно быть в Каире, так что смело можно договариваться с Махмудом. Но что, если она снова не устоит перед ним? А крутить роман с двумя мужчинами сразу не хотелось. В конце концов она решила не звонить; было бы неловко объяснять, почему она не может с ним встретиться. В итоге Алиса взяла путеводитель и принялась перелистывать страницы; наконец она решила в одиночку побродить по старой, исламской части Каира.
Алиса осмотрела Цитадель, которая помнила времена Саладина, и соседствующую с ней великолепную мечеть Мухаммеда-Али, построенную по образцу самого знаменитого здания Стамбула. Ее тянуло углубиться в раскинувшуюся у подножия Цитадели густую сеть улочек Города Мертвых, огромного некрополя, где и гробницы мамелюков, и вполне современные склепы служат жильем для множества семей бедняков. Но идти туда одной было страшновато, и она решила поехать на Муски – купить сувениров для мамы, тети и друзей.
С планом города в руке она прошлась по улице златокузнецов, где в десятках маленьких магазинчиков было больше золота, чем в ином банке, затем свернула направо и оказалась в той части огромного базара, где уже была вместе с Абибом. Алиса заглянула в элегантный, с кондиционированием, салон древностей, но цены здесь были так высоки, что она ничего не купила. Следующая лавка производила впечатление пыльного склада рухляди, и она подумала, что тут легче будет найти что-нибудь дешевое.
Продавец, одноглазый араб в распахнутой галабие, прекрасно говорил по-английски. Как выяснилось по ходу разговора, это был владелец лавки. Услышав, что Алиса из Польши, он обрадовался и сразу велел слуге принести кофе. Переходя с Алисой от витрины к витрине, он подробно рассказывал о каждой древности. К своему огорчению, Алиса быстро поняла, что более или менее крупные вещи, которые выглядят подлинными – несколько каменных, стел и фрагменты деревянных саркофагов, – стоят запредельно дорого, и решила ограничиться парой скарабеев и монет птолемеевских времен.
