В такой ситуации еще до завершения Собора была проведена молниеносная канонизация пары десятков юношей, зверски замученных в Уганде при дворе короля Мванги. Потом задумались, что делать с Моисеем Черным. Теоретически Католическая Церковь отмечает его годовщину 28 августа, но испокон веков священники в этот день даже не поминали его. Раздались голоса, что нет смысла реанимировать этот культ; ветхозаветное имя святого все меньше нравилось консервативным кардиналам, а второй, более многочисленной группе, в свою очередь, не нравилось, что мощи святого покоятся в Коптской Церкви. Они боялись, что африканские католики, отправившись с паломничеством ко гробу Моисея Черного и столкнувшись с нашим учением, изберут коптскую веру. Наконец на тайном заседании было решено начать конфиденциальные переговоры с Его Святейшеством Кироллосом VI, нашим патриархом, на предмет переноса мощей Моисея Черного в Рим или в один из африканских соборов – например, в Акре.
Эта мысль могла бы показаться нелепой – зачем, бы Коптской Церкви отдавать мощи своего святого, – если бы не одно обстоятельство: начиная с 1959 года, когда Кироллос занял свой престол, он добивался, чтобы нам вернули мощи святого Марка Евангелиста. Их выкрали из церкви в Александрии два венецианских купца еще в 828 году и забрали в Венецию, где они по сей день покоятся в знаменитой базилике. Вернуть их для нас очень важно, ведь именно святой Марк ввел в Египте христианство и был первым епископом Александрии. Зная об этом, Ватикан предложил Кироллосу обмен. Кироллос согласился: хотя наше право на мощи святого Марка неоспоримо, но с той кражи прошло больше тысячи лет, да к тому же Венеция считает его своим покровителем, так что иначе вернуть реликвию не представлялось возможным. Впрочем, сделка для нас выгодна, ведь мощи евангелиста – ценнее, чем простого пустынника. Ватикан решился на этот обмен только потому, что перед ним встала угроза потерять Африку. На тайных переговорах предварительно решили, что мощи святого Марка нам вернут в будущем году, а потом будет определено, куда и когда нам передать Моисея Черного.
Готовясь к этому событию, несколько месяцев назад мы приступили к ремонту церкви, в которой находится гробница мученика. И обнаружили настоящее сокровище: описание необыкновенного видения, которое неграмотный Муса продиктовал ученику. Текст носит следы позднейшей редактуры, но нет никакого сомнения, что это подлинник.
Его святейшество Кироллос, узнав об открытии, распорядился снять с рукописи копию и отправить в Ватикан. Он был убежден, что Павел VI обрадуется, получив, кроме мощей святого, еще и столь ценный документ. Вообразите же удивление нашего патриарха, когда вскоре пришло письмо с уведомлением, что Ватикан отказывается от сделки. Поводом было то, что видение Моисея Черного содержит вещи, совершенно не согласные с учением Католической Церкви.
Кироллос разгневался и ответил так: его не касается, что думают в Ватикане об откровении святого, не хотят его мощей – тем лучше. Но он, Кироллос VI, глава Коптской Церкви, не намерен отказываться от попыток вернуть украденные мощи святого Марка; если их не пришлют в Египет в условленный срок, он обнародует содержание тайного соглашения. И вдобавок разошлет в газеты по всему миру перевод этого «неблагонадежного» видения с собственным комментарием.
Ватикан испугался этой угрозы, и сейчас переговоры продолжаются. А мне начальство поручило перевести видение Моисея Черного на английский. Теперь, уже зная текст, я еще больше убежден: если бы нам пришлось отдать мощи святого, это было бы очень вредно.
– Расскажи о нем что-нибудь, – попросила Алиса.
– С удовольствием, ведь это в самом деле была необыкновенная личность. Поначалу ничто не предвещало, что он станет святым. Он был черный, рослый и сильный, вечно ввязывался в драки, крал. Наконец его хозяину, язычнику, это надоело, и тот велел ему убираться. Муса сделался разбойником, а позже стал главарем банды, которая наводила страх на всю округу. Как-то раз бандитов спугнул лай собаки пастуха, и Муса поклялся, что убьет ее хозяина. Ночью, с ножом в зубах, он переплыл Нил во время самой высокой воды. Пастух от страха зарылся в песок. Не найдя его, Муса зарезал четырех баранов из его стада, связал их вместе и вернулся с ними на другой берег Нила. Там освежевал их и зажарил. Наевшись, остальное мясо сменял на вино и зашагал к своей банде, которая стояла лагерем за пятьдесят миль от берега. Когда он обратился, неизвестно. Очень может быть, что поначалу он поселился среди пустынников лишь затем, чтобы спастись от правосудия. Но в конце концов он стал монахом, хотя соблюдение обетов, особенно обета целомудрия, причиняло ему большие страдания. Чтобы не думать о женщинах, он по полночи носил воду братьям, жившим в дальних пещерах. Однажды на него напали четверо разбойников. Он их разоружил, связал, закинул всех четверых за спину, отнес в церковь и швырнул на пол. «Если мне нельзя их обижать, что мне с ними делать?» – спросил он собравшихся монахов. Разбойники якобы обратились на месте. Он жил благочестиво, постился, умерщвлял плоть и со временем был рукоположен во священника. Примерная жизнь бывшего разбойника стала причиной того, что множество людей прибывали отовсюду, чтобы спросить у него совета. Одна из историй о Мусе, записанная в «Отечнике», рассказывает, как однажды Скит посетил сановник, желавший с ним увидеться. Идя к пещере Мусы, он повстречал старика. «Где келья аввы Мусы?» – спросил он. «Чего от него хочешь? Ты глупец», – сказал встреченный старик и поспешно удалился. Когда изумленный сановник рассказал об этом монахам, то узнал, что старцем был как раз авва Муса.
Мученический венец Муса принял в семьдесят пять лет, когда на монахов напали берберы. Узнав, что замышляется нападение, Муса предупредил других монахов, чтобы те успели бежать, но сам предпочел остаться. Семеро учеников остались вместе с ним. Один спрятался в корзине; он-то и рассказал позже о том, что произошло. Берберы поймали Мусу и шестерых его учеников, привязали к стволам пальм, а затем принялись пускать в них стрелы, словно в мишени. Когда мученики скончались, спрятавшийся монах увидел, как с неба спустилось семь золотых корон и повисло над их головами. Это был явный знак, что Господь признал их святыми.
Алисе вспомнился образ, который она видела в старой церквушке на кладбище в Сецехове. Теперь стало понятно, почему центральный персонаж показался ей негром. Наконец-то подтвердилось, в честь кого дядя, а до него другие первородные сыновья в роду Сецехов получали второе имя Моисей.
– Я бы хотела посмотреть на гробницу святого.
– Извини, главная церковь на ремонте. Остальных четырех ты, к сожалению, тоже не можешь увидеть, потому что мы в них никого не пускаем без прямого указания Его Святейшества Кироллоса VI. Если бы ты была мужчиной, я бы смог тебя провести, но женщину не могу. Мы, правда, не так консервативны, как афонские монахи, которые на свой остров не пускают не только женщин, но и никаких самок животных, даже кур и уток, но и у нас есть свой устав, которого мы должны придерживаться. Мне правда очень жаль.
– Грустно. – Алиса не скрывала разочарования. – Меня заинтересовал этот святой.
Сэмми поколебался немного, затем сказал:
