Фон Браун запаниковал и поставил перед твоим дядей ультиматум: или он в течение месяца прекращает эксперименты с животными, уничтожает все биомашины и присоединяется к программе «Аполлон», или будет уволен. Фон Браун хотел только заставить Виктора прекратить работы – конечно же, он не хотел его терять. Но твой дядя ответил, что пакует вещи и уезжает в Египет.
– А почему именно в Египет? – спросила Алиса. Ей вдруг пришло в голову: возможно, Виктор, так же как Теодор, тоже верит в связи ее рода с землей фараонов. – Почему он не продолжил работу еще где-нибудь в Америке?
– Думаю, ни один университет не согласился бы финансировать исследования, которыми он хотел заниматься. А как раз так сложилось, что приблизительно в это же время Египет начал вербовать немецких ученых из групп, которые когда-то работали в Пенемюнде над «Фау-1» и «Фау-2». Как тебе известно, многие участники старой команды фон Брауна уехали в Штаты; другие попали к русским и строят ракеты для них; третьи остались в Германии. А Насер с самого начала своего президентства дружил с Германией; поначалу предполагалось, что именно немцы будут строить Большую Плотину. Насер мечтал о том, чтобы первым в арабском мире завладеть ракетным оружием. Поэтому он решил собрать на берегах Нила немецких специалистов. Ему удалось залучить к себе многих прекрасных ученых, в том числе директора института реактивных двигателей из Штутгарта. Но твой дядя был в их кругу, несомненно, самым выдающимся.
Немцев соблазнили прежде всего деньги; твой дядя согласился главным образом потому, что знал: в Египте никто не будет стоять у него над душой, здесь он получит полную свободу, лишь бы сконструировал Насеру несколько желанных ракет. Под руководством твоего дяди немцы энергично взялись за дело; уже в июле 1962 года египетская армия запустила первую ракету типа «земля-земля» с радиусом действия триста пятьдесят миль.
По сравнению с нашими ракетами это, разумеется, ничто; у «Атласа» радиус действия почти в тридцать раз больше. Но триста пятьдесят миль – более чем достаточно, чтобы долететь до Тель-Авива. Поэтому ничего удивительного, что Израиль признал работы, ведущиеся в Египте, опасными для себя. Ими занялся Моссад. Немецкие ученые начали получать письма с угрозами, потом произошла авиакатастрофа, в которой погибла жена швейцарского промышленника, вербовавшего немецких специалистов для работы на берегах Нила.
Когда это не помогло, законспирированный агент Моссада, работавший среди немцев, начал закладывать бомбы в их поселке под Каиром; кроме того, он устроил взрыв в цеху, где строились ракеты. Его раскрыли, арестовали и посадили в тюрьму, но в результате его деятельности немцы испугались и принялись покидать Египет. Последний высококвалифицированный немецкий специалист уехал в июле 1965 года. А твой дядя остался.
Мы не знаем ни где он, ни где у него лаборатория. Египтяне берегут его как зеницу ока. Но тот факт, что в прошлом году они показали на выставке три спроектированные им ракеты, свидетельствует о двух вещах: во-первых, профессор Сецех продолжает работать на них; во-вторых, они так уверены в своей военной мощи, что решились похвастаться этими ракетами перед всем миром. Быть может, у них в арсенале есть ракеты еще большие.
Нам необходимо это узнать: как ты наверняка догадываешься, мы на волосок от войны и не можем позволить, чтобы в этом регионе разгорелся вооруженный конфликт. Когда увидишься с дядей, уговори его связаться с нами. Он должен вернуться в Америку, потому что его присутствие здесь угрожает стабильности, а тем самым – нашим интересам. Нам действительно очень важно, чтобы он вернулся в Америку. Мы готовы создать ему идеальные условия для работы, как создали их многим немцам, которые работали здесь под его руководством. Они не жалеют, что покинули Египет. По нашему мнению, напряженность на Ближнем Востоке сразу упадет, как только профессор Сецех решит уехать. Русские совершенно не поддерживают авантюрных планов Насера. Но он чувствует себя сильным, потому что у него есть ракеты и есть твой дядя, который их ему строит. Однако Насер не глуп, он знает, что без твоего дяди ему не победить. Поэтому так необычайно важно, чтобы профессор Сецех уехал из Египта. У нас постепенно сужается выбор. Может дойти до покушения на Насера…
– Покушения?!
– Конечно. В 1955 году это не удалось Мусульманскому Братству, а годом позже – англичанам, которые пытал прикончить его нервно-паралитическим газом. Что ты так удивляешься? В современном мире нет людей с чистыми руками, а англичанам очень не хотелось утратить контроль над Суэцким каналом. А мы, в свою очередь, не можем допустить, чтобы на Ближнем Востоке началась заварушка. Доктрина Эйзенхауэра, которая позволяет нам интервенцию, вроде бы все еще действует, но применять ее здесь мы не собираемся. Мы сыты по горло войной во Вьетнаме, новой нам не надо. Особенно здесь, рядом с месторождениями нефти, которые так важны для нашей экономики. Тем временем в мае Насер, желая показать, какой он твердокаменный, потребовал, чтобы ООН вывела свои войска с Синая. И кретин У Тан сразу так и сделал, вместо того чтобы потянуть время. Но ликвидация Насера – только один из возможных выходов, причем далеко не самый легкий в реализации. Среди его ближайшего окружения у нас нет подходящих людей. Проще было бы уничтожить ракеты. Ты поговори с дядей. И дай мне знать.
Не забудь еще вот что сказать ему: сейчас, когда у нас уже есть технический потенциал, чтобы через два-три года высадиться на Луне, а затем начать серию полетов к ближайшим планетам, высшие органы считают, что фон Браун ошибся. Он должен был доложить об экспериментах твоего отца президенту Кеннеди и объяснить ему, что нормальный человек может долететь здоровым до Луны, но не до Марса. Он совершил серьезную ошибку, позволив такому гению, как твой дядя, выйти из проекта и уехать из Америки.
И еще одно: мы уже знаем, что не стоит так уж заботиться об общественном мнении. Во-первых, люди проглотят все, если подать им это соответствующим образом. А во-вторых, им совершенно не обязательно знать обо всем. Этому нас научила война во Вьетнаме; мы совершенно напрасно пустили туда прессу и телевидение. Они только настроили общество против нас. Но можно ли удивляться, что люди возмутились, если каждый день вместо приятных репортажей с выставок собак и кошек им показывают на экране бойню? Любому бы надоело.
Сообщи дяде, что он может вернуться в команду фон Брауна, а если захочет – создать собственный коллектив. Я уполномочен дать ему все гарантии, что в исследовательских вопросах руки у него будут совершенно свободны. А ты, если захочешь, получишь стипендию в любом университете. Понимаешь, да?
Алиса кивнула.
– Хорошо. – Фрэнк глянул на часы. – Ну что ж, мне пора. Надо возвращаться в офис. Пойдем?
– Нет, мне хочется еще мороженого. Я останусь, наверное.
– Как хочешь. Но помни: как только что-нибудь узнаешь о дяде – позвони.
Он встал и склонился над Алисой; ей показалось, что он собирается ее поцеловать, но он только взглянул ей в глаза и шепнул:
– Умоляю, уговори его.
Затем повернулся и быстро зашагал прочь.
