— Чтобы показать, насколько доверяю вам.
— Вы никому не доверяете.
— Доверие и подозрение ходят рука об руку, вы же знаете. Давайте пройдемся немного. Тут чудесный парк.
Открыв стеклянную дверь, Контатти пропустил Мерилен вперед. По желтоватой траве они направились к площадке, откуда время от времени доносились выстрелы.
— Странно, — заметила она. — Вы так спокойно разговаривали об убийстве какого-то человека, и я…
— Форста? Так он знает, что его очень даже могут убить.
— Но я не хочу принимать участие… Вы понимаете меня? Еще вчера все это просто не существовало для меня. Я жила спокойной, нормальной жизнью…
— Но и это тоже… нормально. Это может случиться с каждым. В газетах, на телевидении насильственная смерть уже давно стала обыденным делом.
Они подошли к площадке, где стреляли по тарелкам, и Контатти стал наблюдать за стрелками.
Размышляя о происходящем, она снова заговорила:
— Я по-другому представляла себе подобные вещи. Я думала… — Она внимательно посмотрела на Контатти. — Думала, что вы, убийцы… делаете это по заданию, естественно, но что вы все же более таинственные, не такие открытые. А вы знакомитесь с женщиной вроде меня, иностранкой, и сообщаете ей все вот так спокойно…
При ярком солнце голубые глаза Контатти, казалось, сделались совершенно бесцветными. Он посмотрел на нее с обезоруживающей улыбкой:
— У вас богатое воображение. Нет, мы по сути своей самые обыкновенные, простые люди. Почему нет? Искренние. Например, чем я рискую, когда имею дело с вами? В самом деле, Мерилен, разве вы предадите меня? Думаю, что чем больше вы знаете, тем меньше захотите говорить.
— Вообще-то это действительно так. Теперь я уже не могу отступить, верно?
— Нет, не можете. И в сущности, не хотите…
— Именно поэтому вы познакомили меня с Шабе?
— Да.
— Кто такой этот Шабе?
— А вы разве не видели его? Смерть… сама смерть. — Он снова принялся рассматривать стрелков.
— Поразительно!
Он указал на одного из стрелявших. Каждая тарелка разлеталась у него на куски. Контатти вздохнул:
— Тут нужен был бы вот такой человек, как этот.
Мерилен посмотрела на стрелка и с удивлением узнала его. Высокий блондин, лет пятидесяти. Благородное лицо, светлые глаза, северный тип, моложавый. Это был граф Юрек Рудинский, один из членов престижного Клуба охотников.
— Я знаю его, — сказала она.
— Да? И как же его зовут? — поинтересовался Контатти.
— Вот это мне неизвестно. Несколько раз видела его у нас в посольстве. Не знаю, чем он занимается. Он поляк.
— Поляк?
— Эмигрант, думаю, из знатных. Коммунисты отняли у него все.
Контатти смотрел как зачарованный на человека, продолжавшего стрелять с необыкновенной точностью.
— Великолепно! — заметил он. — Знать бы еще, продается ли он… И за какие деньги…
Странное замечание Контатти смутило Мерилен, с тревогой смотревшую на поляка.
— Что вы имеете в виду?
Контатти, о чем-то задумавшись, не отвечал. Потом взял ее под руку, и они двинулись дальше.
— Ничего. Простое любопытство.
Еще одна тарелка взлетела в воздух. Пуля настигла ее и расколола на части. Поляк спокойно опустил ружье и приготовился к следующему выстрелу.
«Мерседес» Шабе свернул с виа Аппиа антика на проселочную дорогу и метров через сто въехал в ворота на площадку, покрытую галькой и масляными пятнами и уставленную битыми автомобилями. Здесь он остановился у навеса, где за деревянным столом сидели трое мужчин в спецодежде и играли в карты.
Один из них, молодой, бородатый великан, недовольно посмотрел в сторону Шабе, выходившего из машины.
— Воскресенье. Закрыто.
Словно не слыша его, Шабе указал на капот «мерседеса»:
— Двигатель. Не работает.
— У нас тут не ремонтная мастерская.
— Вот именно, — ответил Шабе. — Мне нужен двигатель… новый.
Бородатый великан поднялся и враждебно, с неприязнью посмотрел на него.
— Ладно. Если будет. — Он указал на целый ряд автомобильных кузовов, грудой сваленных за оградой. — Видите? Ни одного «мерседеса» нет. Звоните время от времени.
Шабе подошел к нему.
— У меня нет времени. Двигатель мне нужен сейчас, — сказал он резко и негромко.
Бородач покачал головой:
— Ничего не поделаешь. Придется подождать, пока кто-нибудь не попадет в аварию и не привезет сюда свою машину. Но «мерседесы» тут бывают очень редко. — Он повернулся и сделал знак одному из приятелей. — Джиджи, пойди закрой ворота.
Джиджи, подросток со злым лицом, нехотя направился к воротам, но Шабе преградил ему дорогу.
— Я сказал, что мне нужно немедленно.
Бородач посмотрел на Шабе с неожиданным интересом:
— Кто тебя послал?
— Никто.
Недолго думая, бородач обратился к Джиджи:
— Вышвырни его отсюда. — И крикнул Шабе: — Слышал, дед? Я не продаю моторы. Катись отсюда!
Джиджи и другой парень, его приятель, не спеша приблизились сзади к Шабе, который, оставаясь на месте, пристально смотрел на бородача мрачным, ледяным взглядом.
— Отправь этих двух засранцев искать мотор. Сейчас же!
— Да? И где же они его найдут, по-твоему?
— На дороге. Или на парковке. Прекрасно знаешь где.
— Это недешево, дед. — И он насмешливо посмотрел на Шабе. — Хочешь заработать на страховке или карабинер в отставке? Ошибся адресом.
Он еще раз жестом велел приятелям выбросить его вон и, не оборачиваясь, вернулся под навес.
Джиджи с самодовольным видом тяжело опустил руку на плечо Шабе:
— Так, значит, дед, я засранец?
Его приятель тем временем обходил старика сбоку, готовый наброситься. И вдруг оба замерли: в руке Шабе появился пистолет. Не глядя на парней, опустив голову, Шабе взвел курок «Смит-вессона» тридцать восьмого калибра.
Щелчок заставил бородача обернуться, и тот оцепенел.
Трое мужчин переглянулись. Заговорил бородач:
— Это тебе недешево обойдется.
— Я оплачу и сверхурочную работу в выходной день.
Бородач сделал знак Джиджи:
— Отправляйся.
Еще не совсем придя в себя, парни тотчас влезли в старенькую «альфу» и умчались.
Шабе опустил пистолет в карман и подошел к своей машине. Он пристально смотрел на бородача, но видел не его, а другого бородача, того, который был в его далеком, но незабываемом прошлом.
