Расстроенная, Мерилен смотрела на Барбару, на учительницу, на Юрека. Они продолжали говорить, но она не слышала их. Ужасная мысль пришла ей на ум. Она видела Юрека, сохранявшего полнейшее хладнокровие и спокойно задававшего вопросы, видела девочку, уверенно и подробно отвечавшую на вопросы и довольную, что оказалась в центре внимания, видела встревоженную учительницу и опять переводила взгляд на Юрека, пытавшегося успокоить ее. Ей стало страшно, но она все же надеялась, что ее ужасное подозрение ошибочно.
Бело-голубая полицейская «альфетта» остановилась во втором ряду у входа в супермаркет, и из машины вышел капитан карабинеров Коссини — высокий, темноволосый, с черными усиками, лет тридцати пяти. Водитель остался за рулем.
Коссини осмотрелся. Народу, как всегда в часы пик, было очень много, все куда-то спешили, торопились. Отчего такое законспирированное свидание? Все еще задавая себе этот вопрос, он услышал, что его зовут, и обернулся. Навстречу ему шел Юрек.
— Привет, дружище!
— Спасибо, что пришел.
— Рад видеть тебя.
Они выбрались из толпы.
— Извини, что побеспокоил, — сказал Юрек, — но у меня проблема, срочная и очень серьезная.
— Если что-то зависит от меня, то…
— Пропала моя дочь. У выхода из школы.
Коссини онемел. Внимательно посмотрел на Юрека и понял, что тот не шутит.
— Ева?
— Соня.
— Исчезла? Как? — Коссини покачал головой. Он очень расстроился. — Идем, идем сразу же к начальству! — Он взял Юрека за локоть.
— Нет, мне только нужно знать твое мнение.
— В чем дело?
— Сегодня утром Соня была одета точно так же, как дочь английского посла Барбара. Девочки очень похожи.
— Думаешь, ошибка?
Юрек стал ходить взад вперед. Нервы были напряжены до предела, но он держал себя в руках, и голос звучал спокойно:
— А что еще можно предположить? Нападение какого-нибудь злодея…
— Или месть, — заметил Коссини.
— За что? Не думаю, чтобы у меня были враги. Если хотят получить выкуп, то ты ведь знаешь, в каких условиях я живу. У меня ничего нет. Это просто нелепо.
— Расскажи-ка все подробно.
— Я говорил с учительницей, с другой девочкой, с продавцами в киосках, что напротив школы. Я не хотел никого тревожить и сказал, что у меня есть друг, который должен был приехать за Соней, и я просто хочу проверить, убедиться, что это он.
— Ты правильно поступил.
— Думаю, лучше всего подождать. Если это просто похищение, то они ведь объявятся.
— Но если они ошиблись, то существует немалый риск, понимаешь? Соня может стать опасным свидетелем. Ей девять лет, она умна…
— А ты что сделал бы?
— Принял бы решительные меры. Если повезет… Позволь, я займусь этим.
— Нет, — сказал Юрек. — Коссини, мы ведь с тобой друзья. Одна маленькая неосторожность, одно неверное движение… Я не в силах даже представить, что может случиться с Соней. Понимаешь? Я говорю сейчас не с должностным лицом, я обращаюсь к другу.
— Так что? Что я, по-твоему, должен сделать?
— Я не хочу, чтобы проводилось официальное расследование. Не хочу никакого следствия. Не хочу, чтобы мой телефон поставили на контроль.
— Хорошо.
— Тебе надо бы проверить другие предположения.
— Не беспокойся. Мы с тобой ездим вместе верхом, вместе стреляем. Я пью твое виски… незаконно. Рассчитывай на меня. Если понадобится, подниму сто человек. Ты знаешь, где найти меня и днем, и ночью. У тебя есть все мои телефоны. Звони немедленно, если понадоблюсь.
— Спасибо, Коссини.
— Не за что! — И, выражая солидарность, он похлопал Юрека по плечу.
Они взглянули друг другу в глаза и расстались.
Взволнованный, Коссини вернулся в машину, велел напарнику ехать и тотчас взялся за рацию.
— Говорит Коссини. Капитан Коссини. Подними команду по тревоге. Подожди! Была похищена девочка Соня Рудинская, светловолосая, девяти лет. Потом сообщу другие подробности. Еду в английское посольство. Никому ни слова — полная секретность. Отправь двух человек в штатском в школу на виа деи Тильи… — «Альфетта» тем временем прибавила скорость. — Постарайся узнать, какая это была машина, может, кто-то запомнил номерной знак. Пусть опросят всех: учительниц, продавцов в киосках, соседей. Пусть придумают предлог, но ничего не объясняют. Ах да, и поставь на контроль телефон графа Рудинского. Запиши номер…
Английский посол был человеком высоким и очень тучным. Розовое лицо, очки, рыжие волосы с проседью и идеальным пробором. Он стоял в своем кабинете за письменным столом, на котором царил безупречный порядок. Он только что выслушал краткий рассказ капитана Коссини и переваривал его смысл.
— Одетая в красное, да?
Мерилен была тут же, и ей немало труда стоило скрыть нервозность и волнение.
— А отец — разорившийся аристократ? — спросил посол.
— Да, — ответил Коссини.
Обойдя письменный стол, посол пригласил Мерилен и капитана сесть, и сам расположился на диване восемнадцатого века.
— Должен заметить, что ваше предположение, капитан, будто хотели украсть мою дочь, вполне правдоподобно. Хотя и остается только предположением.
— Вы полагаете, это мог быть… захват заложника? — спросил Коссини.
Посол покачал головой:
— Я бы сказал, нет сомнения, что это действуют итальянские бандиты.
— Однако нет прецедентов, не было еще случаев, чтобы они трогали какого-нибудь посла.
— Ваша индустрия похищений расширяется, ищет все новых… клиентов. А почему бы и не в дипломатических кругах?
— Слишком много шума, слишком много риска и… кроме того, — Коссини кисло улыбнулся, — кроме того, у мафии тоже есть понятие гостеприимства. А вы наш гость.
Посол встал, чтобы налить ликеру Мерилен и капитану.
— Мафия, может быть. Но не ваши отдельные преступники или ваши политические экстремисты.
— Конечно, и у нас есть террористы, — признался Коссини. — Ну а у вас свои — ирландцы, к примеру, ведь тоже террористы.
— Северные ирландцы — следовало бы уточнить, — заметила Мерилен. — И действуют они в пределах Великобритании.
— Вижу, начинаем грешить шовинизмом, — с иронией произнес посол. — Лучше судить по фактам.
— Лично я считаю, что за такое преступление, как похищение детей, сначала нужно публично высечь преступника, а потом отрубить ему голову, — сухо сказал Коссини.
Посол протянул ему рюмку:
— Думаю, что мистер Каддафи разделяет ваше мнение. — Чокнувшись с Коссини, он отпил глоток. — Я же со своей стороны благодарю вас за защиту моей дочери. Хочу только, чтобы это была очень незаметная защита. Вы понимаете?
