В Москве в это же время снег уже почти перестал идти, но мела сильная поземка. На одной из взлетных дорожек аэропорта Шереметьево, в тридцати километрах от столицы, был готов ко взлету огромный самолет «Аэрофлота». В сопровождении сотрудников КГБ Фрэнки Хаген поднялся в него и сразу же снял тяжелую шапку-ушанку. Его провели на положенное место, и он послушно выполнил приказ застегнуть ремень безопасности. Последним поднялся на борт полковник Суханов.
Юрек смешался с толпой пассажиров, собравшихся у выхода на летное поле. Их выпускали медленно, потому что полицейские особенно придирчиво проверяли посадочные талоны, внимательно всматривались в лица пассажиров и пересчитывали всех одного за другим.
Наконец все смогли выйти на поле и поспешили к самолету английской авиакомпании, стоявшему всего в сотне метров от выхода. Некоторые пассажиры обменивались впечатлениями, находя, что этой ночью служба охраны строга, как никогда.
Возле трапа самолета тоже дежурили полицейские с автоматами. Во время посадки всех отлетающих пересчитали еще раз.
Юрек поднялся в самолет одним из первых и прошел в салон первого класса, где его с улыбкой встретила очень красивая стюардесса, блондинка Кэрол Декстер. Он протянул ей свой посадочный талон. Она с любопытством посмотрела на него, усадила в ближайшее кресло и принялась рассаживать других пассажиров, а их в этом салоне было всего трое — очень разговорчивые старушки англичанки. Улучив момент, Кэрол выразительным взглядом указала Юреку на дверь в небольшое служебное помещение между салоном и кабиной пилота.
Взяв свою сумку и убедившись, что никто не обращает на него внимания, Юрек прошел туда и сразу увидел «дипломат», стоявший на полу, и форму стюарда, лежащую на скамейке. Он поспешил переодеться, достал из сумки разобранное ружье, переложил его в «дипломат», рассовал по карманам боеприпасы и сунул под мышку резиновые галоши.
Едва он успел сделать все это, как в дверь тихо постучали, заглянула Кэрол и взглядом показала, что путь свободен. Затем она совершенно беспрепятственно провела его к выходу из самолета и жестом обратила его внимание на то, что вторая стюардесса разговаривает с пассажирами и не видит их, а остальные заняты в других салонах.
Кэрол и Юрек спустились по трапу, по которому им навстречу спешили запоздавшие пассажиры. Возле кабины самолета снаружи тоже стояли полицейские и еще трое механиков с тележкой для аккумуляторов.
Кэрол занялась последними пассажирами, торопя их, а Юрек прошел к тележке и тоже попросил механиков побыстрее заканчивать свою работу. Поскольку он был в форме стюарда, полицейские не обратили на него внимания. Он шагнул под крыло самолета, прошел вдоль него к хвосту и укрылся под рулем высоты, где было почти что темно. Тут он быстро надел галоши и растворился в темноте.
Когда Кэрол обернулась, чтобы поискать его взглядом, то уже никого не увидела. Молодая женщина с облегчением вздохнула. Свою задачу она выполнила. Костлявый старик, который подошел к ней этим утром в гостинице, дал понять, что она принимает участие в таинственной операции, проводимой секретными английскими службами. Выходит, она работала на родину. Однако сотрудничество было вознаграждено тысячью фунтов стерлингов — это было равноценно десяти услугам, которые она оказывала как дорогая проститутка. Что собирался делать глубокой ночью на взлетном поле аэропорта «Леонардо да Винчи» этот интересный мужчина с волевым лицом и твердым взглядом?
В резиновых галошах Юрек неслышно пробежал дальше, уходя от голубых сигнальных огней посадочной полосы, и наконец остановился передохнуть и сориентироваться. Света на аэродроме было немало: яркие огни аэропорта, ослепляющие прожекторы на контрольной башне, габаритные сигналы стоявших на аэродроме самолетов и мигающие сигнальные лампочки взлетающих и приземляющихся лайнеров.
Он снова поспешил дальше по поросшей травой дорожке, разделяющей взлетные полосы, готовый в любой момент упасть на землю, чтобы не оказаться в свете фар движущихся по аэродрому машин.
Найдя наконец подходящее, довольно удаленное от аэропорта укрытие, он стал смотреть, что же находится на противоположной от летного поля стороне, в дальнем, так называемом восточном его секторе. Кошачьи глаза рассмотрели все, что скрывалось за непроницаемой тьмой, — ночной мрак словно развеялся перед Юреком.
На парковке, выбранной для обмена разведчиками, стоял большой автобус с сотрудниками Уэйна. Множество людей в штатском, но с оружием стояли на определенном расстоянии друг от друга по обе стороны взлетной полосы. За ними Юрек рассмотрел защитную сетку, силуэты нескольких военных джипов и карабинеров, патрулировавших проходящую рядом дорогу.
Пройдя еще немного и оказавшись на перекрестке двух взлетных полос, он услышал оглушительный рев двигателей и, обернувшись, отчетливо увидел совсем близко красные и зеленые сигнальные огни взлетающего самолета, того самого, на который он только что поднимался как пассажир лондонского рейса. Гигантская темная махина, казалось, устремилась прямо на него. Юрек рухнул на землю и обеими руками зажал уши.
Свист реактивных двигателей был нестерпимым, грохот — невыносимым. Тень огромного крыла вновь накрыла его: самолет стремительно пронесся над ним, вызвав мощный порыв ветра. Лицо Юрека исказилось от мучительной боли: от рева двигателей барабанные перепонки едва не лопались.
Самолет взлетел и исчез в затянутом облаками небе, на которых лишь слегка отражался красноватый отсвет аэропорта.
Гигантский ангар «Алиталии», темным силуэтом маячивший на фоне ярких неоновых надписей и всего остального освещения аэропорта, и стоящие рядом другие здания вспомогательных служб отделялись от проходившей мимо дороги высокой сетчатой оградой. У ворот дежурили двое молодых карабинеров с автоматами наперевес. Они курили и о чем-то разговаривали, но, услышав шум подъезжавшей машины, настороженно посмотрели на дорогу и увидели «мерседес». Подъехав к ограде, машина вдруг потеряла управление и врезалась в нее, а затем из-за резкого торможения весьма эффектно развернулась на сто восемьдесят градусов и остановилась недалеко от входа.
Когда карабинеры подбежали к машине, водитель уже успел выйти из нее и стоял наклонившись, рассматривая заднее колесо. Это был Шабе. Шина спускалась, издавая легкий свист. Старик выпрямился и растерянно посмотрел на подошедших карабинеров.
— Проклятье! Проколол шину.
— Ничего себе полет! Вы еще хорошо отделались, — сказал один из карабинеров.
Шабе принялся осматривать машину, не получившую никаких повреждений.
Другой карабинер, несколько озабоченный ситуацией, вежливо заметил:
— Видите ли, синьор, тут нельзя останавливаться.
— Почему?
— Таков приказ на сегодня.
Шабе кивнул, открыл капот и достал домкрат.
— Можете помочь мне?
— Нам очень жаль, — сказал первый карабинер. — Но мы ведь на службе, и если нас вздумают проверить…
