Это приехали Гаккет, Уэйн и Суханов. Русский полковник тоже был в штатском. Гаккет направил свой бинокль на виллу английского посла, утопавшую в зелени и освещенную золотистым утренним светом. В саду никого не было, но ставни на первом этаже были открыты.
— Если это розыгрыш, то неплохо придуман, — заметил Гаккет, передавая бинокль Уэйну.
— Здесь проходит только одна дорога, которую легко контролировать, — пояснил тот.
Суханов тоже взял бинокль и принялся рассматривать виллу.
— Бежать отсюда невозможно. Но вилла может оказаться пустой и напичканной динамитом.
— Какой смысл? — иронически улыбнулся Гаккет. — Чтобы убрать вас двоих?
Из-за поворота появилась «альфа» с карабинерами и остановилась рядом с американской машиной, и Гаккет направился навстречу Танкреди, выходившему из полицейской машины.
— Все в порядке? — поинтересовался он.
— Можете убедиться сами. — Танкреди указал на дорогу, которая, то пропадая в зелени деревьев, то появляясь из нее, кружила по склону холма, и отошел к офицерам-карабинерам, ожидавшим его распоряжений.
Действительно, Гаккет мог рассмотреть в бинокль места блокировки, которые Танкреди расположил в нескольких стратегических пунктах, — там укрывались в ожидании приказа машины с карабинерами.
Гаккет жестом выразил Танкреди свое одобрение, а Суханову пояснил:
— Он не пожелал видеть здесь никого из наших. Думаю, молит сейчас Господа, чтобы на него не свалилось больше никаких трупов.
— А вон там кто-то есть, — заметил Уэйн, получше фокусируя бинокль.
Он увидел, как из служебной двери вышел старик садовник, сухой, немощный, с соломенной шляпой на голове. Он поднял баллон с инсектицидом, взвалил, словно рюкзак, себе на плечи и направился в сад, к кустам и деревьям.
Гаккет взял у Уэйна бинокль и долго рассматривал старика.
— Если это ловушка, то достаточно одного противогаза.
Старик между тем был целиком поглощен своей работой — спокойно опрыскивал растения.
Гаккет передал бинокль Суханову и обратился к Уэйну:
— К сожалению, мы не можем войти туда, как хотели бы, со всей охраной, карабинерами и прочим. Вилла пользуется экстерриториальной привилегией. Это английская территория.
— Знаю, — ответил Уэйн. — Но я ведь нисколько не боюсь, Гаккет. Мне только любопытно.
Суханов высказал свое мнение:
— Ясно, что кто-то в этой банде предатель, кто-то куплен. И теперь ждет от нас денег.
На парковке рядом с крупной станций технического обслуживания находилось много грузовиков и трейлеров с прицепами.
Со склона холма сюда спустились Юрек и Контатти — грязные, в разодранной одежде с пятнами крови, бесконечно усталые. Преодолев ограждение со стороны холма, они спрыгнули на асфальт.
Юрек подошел к первому попавшемуся грузовику и постучал в стекло кабины, оттуда вскоре выглянуло обросшее лицо водителя.
— Чего тебе надо?
— Ехать. Немедленно. Сто долларов за тридцать километров.
Водитель размышлял. Условия были необычные.
— Доллары? А настоящие?
— Я спешу. Могу обратиться к другому.
Водитель взглянул на Контатти, стоявшего поодаль.
— Вас двое?
— Нет. Я один.
Водитель явно сомневался, стоит ли связываться с незнакомцем. Юрек достал из кармана пачку банкнот и отсчитал несколько штук. Тот внимательно рассмотрел их.
— Садись.
Юрек махнул рукой Контатти, обошел грузовик спереди и сел рядом с водителем, тот включил двигатель, и машина, покинув парковку, выехала на автостраду.
Контатти между тем, сунув руку в карман, убедился, что хлороформ и вата на месте, и прошел на заправку к насосу, возле которого стоял грузовик.
Когда бак заполнился, водитель еще некоторое время о чем-то разговаривал с заправщиком, и Контатти, воспользовавшись этим, забрался в кабину. Поднявшись в нее, водитель был крайне удивлен появлению непрошеного гостя, который к тому же, мило улыбаясь, нацелил на него пистолет.
— Поезжай. И ничего не бойся, — услышал приказ водитель.
Он сел за руль, дрожа от страха и не спуская глаз с пистолета. Контатти обхватил его рукой за шею:
— Говорю тебе — сиди спокойно. — Он отложил пистолет и, достав вату с хлороформом, прижал ее ко рту и носу водителя, не оказавшего от страха никакого сопротивления. — Ну вот, а теперь подыши и расслабься.
Подождав немного, пока наркотик подействует, Контатти уложил уснувшего водителя на спальное место позади сиденья, пересел за руль и включил зажигание.
Большая американская машина медленно проехала вдоль высокой каменной ограды и остановилась неподалеку от входа на виллу. Уэйн и Суханов вышли из нее и направились к ажурным воротам, рассматривая сквозь них старика, который, продолжая опрыскивать растения, будто и не заметил, что подъехала машина.
— Эй, садовник! — окликнул Уэйн.
Шабе, опустив голову, продолжал свое занятие, словно не слышал. Уэйн крикнул громче:
— Мистер садовник!
Старик не реагировал и наклонился, пролезая под веткой, чтобы пробраться к соседнему дереву.
— Похоже, он слепой и глухой, — заметил Уэйн Суханову. — Позвоните.
Суханов позвонил. Только теперь Шабе обернулся и, увидев у ворот людей, с трудом передвигая ноги, направился к стене здания, где находился пульт дистанционного управления воротами.
— Нет, он не глухой, — заметил Уэйн.
— И вовсе не слепой, — заключил Суханов.
Раздался щелчок, и ворота открылись.
— Нас ожидают, — объяснил Уэйн старику.
Ничего не ответив, Шабе жестом велел им следовать за собой. Снял со спины баллон и не спеша направился к лестнице на террасу.
Гости двигались за ним чуть поодаль и не без некоторой настороженности.
— Я думал, что у послов на Западе более многочисленный и более вымуштрованный персонал, — негромко заметил Суханов.
Уэйн подыграл ему:
— В это время все они еще спят: забудьте о профсоюзах, товарищ.
— Знаешь, что мне приходит на ум. Что инициатива этой странной встречи могла исходить от тебя, Уэйн.
— Отчего вы, русские, такие недоверчивые?
Суханов незаметно ощупал под пиджаком пистолет.
— Оттого, что хотим оставаться в живых, молодой человек.
Они поднимались по ступенькам следом за Шабе. Властным жестом Уэйн остановил Суханова:
— Подожди тут. — И приказал Шабе: — И ты тоже стой, где стоишь!
