— За новую куртку. Смотри, что осталось от моей.
— Знаете что? — вдруг крикнул Лютик. — Пошли вместе в бордель! В «Пассифлору»! Бибервельты платят!
— А низушков туда пускают? — забеспокоился Даинти.
— Пусть попробуют не пустить. — Ляшарель состроил грозную мину. — Пусть только попробуют, и я обвиню весь их бордель в ереси.
— Ну! — воскликнул Лютик. — Тогда все в порядке. Геральт? Идем?
— А знаешь, Лютик, — тихо рассмеялся ведьмак, — с удовольствием.
Немного жертвенности
1
Сирена вынырнула из воды до половины тела и бурно, резко захлопала ладонями по поверхности. Геральт отметил, что у нее красивая, прямо–таки идеальная грудь. Эффект портил лишь цвет — темно–зеленые соски, а ореолы вокруг них лишь чуточку светлее. Ловко подстраиваясь к набегающей волне, русалка изящно выгнулась, встряхнула мокрыми бледно–зелеными волосами и мелодично запела.
— Что? — Князь перегнулся через борт когги. — Что она сказала?
— Отказывается, — перевел Геральт. — Говорит — не хочу.
— Ты объяснил, что я ее люблю? Что не представляю себе жизни без нее? Что хочу жениться на ней? Что только она и никакая другая?
— Объяснил.
— И что?
— И ничего.
— Ну так повтори.
Ведьмак прижал к губам пальцы и издал вибрирующую трель. С трудом подбирая слова и мелодию, начал переводить любовные излияния князя.
Сирена легла навзничь на воду и прервала его.
— Не переводи, не мучайся, — пропела она. — Я поняла. Когда он говорит, что любит меня, у него всегда бывает такая глупая физиономия. Он сказал что–нибудь конкретное?
— Не очень.
— Жаль. — Сирена затрепыхалась и нырнула, сильно изогнув хвост и вспенив воду узким плавником, напоминающим плавник султанки.
— Что? Что она сказала? — спросил князь.
— Что ей жаль.
— Чего жаль? Что значит — жаль?
— Мне кажется, это был отказ.
— Мне не отказывают! — крикнул князь, противореча очевидным фактам.
— Ваша милость, — буркнул подходя капитан когги. — Сети готовы — закинем, и она ваша…
— Я бы не советовал, — тихо проговорил Геральт. — Она не одна. Под водой их много, а в глубине может притаиться кракен.
Капитан вздрогнул, побледнел и обеими руками почему–то схватился за ягодицы.
— Кра… кракен?
— Он самый, — подтвердил ведьмак. — Не советую играть с сетями. Ей достаточно крикнуть, и от вашей посудины останутся плавающие доски, а нас утопят, как котят. И вообще, Агловаль, реши, ты хочешь жениться или просто намерен поймать ее и держать в бочке?
— Я ее люблю, — твердо сказал Агловаль. — Хочу взять в жены. Но надо, чтобы у нее были ноги, а не чешуйчатый хвост. И это можно сделать. За два фунта роскошных жемчужин я купил магический эликсир с полной гарантией. Выпьет — и ножки отрастут. Помучается недолго, дня три, не больше. Давай вызывай ее, ведьмак, скажи еще раз.
— Я уже говорил дважды. Она ответила, что не согласна. Но добавила, что знает морскую волшебницу, которая с помощью заклинаний готова превратить твои ноги в элегантный хвост. Притом безболезненно.
— Спятила, что ли? У меня — рыбий хвост? Ни за что. Вызывай ее, Геральт.
Ведьмак сильно перегнулся через борт. В тени когги вода была зеленой и казалась густой, как желе. Звать не было нужды. Сирена взвилась над волнами в фонтане воды, какое–то мгновение стояла на хвосте, потом скатилась по волне, перевернулась, демонстрируя все свои прелести. Геральт сглотнул.
— Эй вы! — пропела она. — Долго еще? У меня кожа скорбнет от солнца! Белоголовый, спроси его, он согласен или нет.
— Он не согласен, — пропел в ответ ведьмак. — Шъееназ, пойми, он не может жить с хвостом и существовать под водой. Ты можешь дышать воздухом, а он водой не может вообще!
— Так я и знала, — взвизгнула сирена. — Знала. Увертки. Глупые, наивные увертки, ни на грош жертвенности! Любящий жертвует! Я ради него жертвовала собой, ежедневно вылезала на скалы, все чешуйки на попе протерла, плавник растрепала, простыла. Насморк схватила! А он ради меня не хочет пожертвовать двумя своими паршивыми обрубками? Любить — значит не только брать, но и уметь отказываться от чего–то, жертвовать собою! Повтори ему это!
— Шъееназ! — воскликнул Геральт. — Ты что, не понимаешь? Он не может жить в воде!
— Я не принимаю глупых отговорок! Я тоже… Я тоже его люблю и хочу иметь от него мальков, но как это сделать, ежели он не хочет дать мне молок? Куда я ему икру положу? В шапку?
— О чем это она? — крикнул князь. — Геральт! Я привез тебя не для того, чтобы ты с ней беседы беседовал, а…
— Она стоит на своем. Она злится.
— А ну давай сюда сети! — рявкнул Агловаль. — Подержу ее у себя в бассейне, так она…
— А вот такого не хотите, ваша милость! — крикнул капитан, демонстрируя рукой, что он имеет в виду. — Под нами может быть кракен! Вы когда–нибудь видели кракена, господин? Прыгайте в воду, ежели на то ваша воля, ловите ее руками. Я мешать не стану. Я этой коггой живу!
— Ты живешь моей милостью, паршивец! Давай сети, а то велю повесить!
— Поцелуй…те пса под хвост! На когге — моя воля выше вашей! Я тут капитан!
— Тихо вы оба! — зло крикнул Геральт. — Она что–то говорит, у них трудный диалект, мне надо сосредоточиться!
— С меня довольно! — певуче воскликнула Шъееназ. — Я есть хочу. Ну, белоголовый, пусть он решает, и немедленно. Скажи ему одно: я больше не хочу быть посмешищем и не стану разговаривать с ним, с этой четырехрукой морской звездой. Повтори ему, что для забав, которые он предлагает мне на скалах, у меня есть подруги, которые делают все гораздо лучше! Но я считаю это играми для детишек, у которых еще не сменилась чешуя на хвостах. Я нормальная, здоровая сирена…
— Шъееназ…
— Не прерывай! Я еще не кончила! Я здоровая, нормальная и созревшая для нереста, а ему, если он действительно меня хочет, надо обзавестись хвостом, плавником и всем, что есть у нормального тритона. Иначе я знать его не знаю!
Геральт переводил быстро, стараясь избегать вульгарностей. Не очень–то это получалось. Князь покраснел, выругался.
— Бесстыжая девка! — рявкнул он. — Холодная макрель! Пусть найдет себе треску покрупнее с большим… ну что там у них есть…
— Что он сказал? — заинтересовалась Шъееназ, подплывая.
— Что не желает заводить хвоста!
— Так скажи ему… Скажи ему, чтобы он высушился как следует!
— Что она сказала?
— Она сказала, — перевел ведьмак, — чтобы ты утопился!
