Ведьмак кивнул, сглотнул. Блузка Сабрины Глевиссиг, сшитая из черного шифона, являла миру абсолютно все, что можно было являть, а являть было что. Карминовая юбка, стянутая серебряным пояском с огромной пряжкой в форме розы, была на боку разрезана в соответствии с последней модой. Однако мода требовала носить юбки с разрезом до половины ляжки, а Сабрина сделала разрез до половины бедра. Очень привлекательного бедра.
— Что нового в Каэдвене? — спросила Йеннифэр, прикидываясь, будто не видит, куда смотрит Геральт. — Твой король Хенсельт по–прежнему растрачивает силы и средства на ловлю «белок» по лесам? И все еще мечтает о карательной экспедиции против эльфов в Доль Блатанна?
— Оставим в покое политику, — улыбнулась Сабрина. Немного длинноватый нос и хищные глаза делали ее похожей на классическое изображение ведьм. — Завтра на Совете наедимся этой политики по горлышко. И наслушаемся разных… моралей. О необходимости мирного сосуществования… О дружбе… О надобности согласованной позиции в отношении планов и намерений наших королей… Чего еще наслушаемся, Йеннифэр? Что еще готовят нам на утро Капитул и Вильгефорц?
— Оставим в покое политику.
Сабрина Глевиссиг серебристо рассмеялась под аккомпанемент тихого позвякивания сережек.
— Верно. Подождем до завтра. Завтра… Завтра все выяснится. Ах, эта политика, эти бесконечные совещания… Как же скверно они отражаются на коже! К счастью, у меня есть прекрасный крем, поверь, дорогая, морщинки исчезают как сон златой… Дать тебе рецепт?
— Спасибо, милая, но мне не нужно. Поверь.
— Знаю, знаю. В школе я всегда завидовала твоей коже. Господи, сколько лет–то прошло?
Йеннифэр сделала вид, будто кланяется кому–то из проходящих. Сабрина же улыбнулась ведьмаку и максимально выпятила то, чего не скрывал черный шифон. Геральт снова сглотнул, стараясь не глядеть чересчур нахально на ее розовые соски, слишком явно просматривающиеся под прозрачной тканью. Робко взглянул на Йеннифэр. Чародейка улыбнулась, но он знал ее достаточно хорошо. Она была в ярости.
— Ах, — сказала она вдруг. — Я вижу там Филиппу, мне обязательно надо с ней поговорить. Позволь, Геральт. Прости, Сабрина.
— Ну, ну… — Сабрина Глевиссиг заглянула ведьмаку в глаза. — А вкус у тебя… вполне… вполне.
— Благодарю. — Голос Йеннифэр был подозрительно холоден. — Спасибо, дорогая.
Филиппа Эйльхарт пребывала в обществе Дийкстры. Геральт, у которого когда–то случилась мимолетная встреча с реданским шпионом, в принципе должен был бы обрадоваться: наконец он напал на мало–мальски знакомого человека, который, как и он, не входил в Братство. Но он не обрадовался.
— Рада тебя видеть, Йенна. — Филиппа поцеловала воздух рядом с сережкой Йеннифэр. — Привет, Геральт. Оба вы знаете графа Дийкстру, не правда ли?
— Кто его не знает. — Йеннифэр наклонила голову и подала Дийкстре руку для поцелуя. — Рада вновь видеть вас, граф.
— Безмерно рад, — заверил шеф тайных служб короля Визимира, — вновь видеть тебя, Йеннифэр. Тем более в столь милом обществе. Господин Геральт, примите уверения в моем безмерном к вам почтении…
Геральт воздержался от заверений в том, что его почтение еще безмернее, пожал поданную руку, вернее, попытался это сделать, потому что размеры длани Дийкстры существенно превышали норму и делали рукопожатие практически невозможным. Гигантских габаритов шпион одет был в светло–бежевый дублет, весьма неформально расстегнутый. Было видно, что граф чувствует себя в нем свободно.
— Мне показалось, — бросила Филиппа, — вы беседовали с Сабриной?
— Беседовали, — фыркнула Йеннифэр. — Ты видела, что на ней? Надо не иметь ни вкуса, ни совести, чтобы… Она, язви ее, старше меня на… А, бог с ней. Хоть было бы что показывать! Отвратная обезьяна!
— Она пыталась вас выпотрошить? Всем известно, что она шпионит в пользу Хенсельта из Каэдвена.
— Серьезно? — Йеннифэр изобразила изумление, что справедливо было воспринято как превосходная шутка.
— А вы, милсдарь граф, хорошо себя чувствуете на нашем празднике? — спросила Йеннифэр, когда Филиппа и Дийкстра уже отсмеялись.
— Превосходно. — Шпион короля Визимира галантно поклонился.
— Если учесть, — улыбнулась Филиппа, — что граф здесь по службе, то такое заверение весьма лестно для нас. И как всякая лесть, малоискренне. Всего минуту назад он признался мне, что предпочел бы милый семейный полумрак, аромат чуть чадящего факела и слегка подгоревшего на вертеле мяса. Недостает ему также традиционного, залитого соусом и пивом стола, по которому он мог бы стучать кулаком в такт хамским пьяным песням и под который мог бы под утро изящно свалиться, чтобы уснуть среди обгладывающих кости гончих. А к моим аргументам, иллюстрирующим преимущества нашего способа увеселения, он остался, представь себе, глух.
— Серьезно? — Ведьмак взглянул на шпиона дружелюбнее. — И какие же это были аргументы, позвольте узнать?
На сей раз в качестве изысканной шутки был воспринят его вопрос, и обе чародейки рассмеялись одновременно.
— Ах, мужчины, мужчины, — сказала Филиппа. — Ничего–то вы не понимаете. Разве в полумраке и дыме, сидя за столом, можно щегольнуть платьем и фигурой?
Геральт, не найдя ответа, только поклонился. Йеннифэр незаметно пожала ему руку.
— Ах, я вижу там Трисс Меригольд. Мне обязательно надо с ней поговорить… Простите, я вас покину. Встретимся позже, Филиппа. Мы наверняка еще найдем сегодня случай поболтать. Не правда ли, граф?
— Несомненно. — Дийкстра улыбнулся и низко поклонился. — Всегда к твоим услугам, Йеннифэр. По первому зову.
Они подошли к Трисс, переливающейся бесчисленными оттенками голубого и салатового. Увидев их, Трисс прервала беседу с двумя чародеями, радостно засмеялась, обняла Йеннифэр, ритуал целования воздуха около ушей повторился. Геральт взял поданную ему руку, но решил поступить вопреки церемониалу — обнял рыжеволосую чародейку и поцеловал в мягкую, как персик покрытую пушком щеку. Трисс слегка зарумянилась.
Чародеи представились. Первый назвался Дрительмом из Понт Ваниса, второй — его братом Детмольдом. Оба служили королю Эстераду из Ковира. Оба оказались неразговорчивыми, оба отошли при первой же возможности.
— Вы беседовали с Филиппой и Дийкстрой из Третогора, — заметила Трисс, поигрывая висящим на шее, оправленным в серебро и бриллиантики сердечком из ляпис–лазури. — Конечно, знаете, кто такой Дийкстра.
— Знаем, — сказала Йеннифэр. — Он с тобой говорил? Пытался выспрашивать?
— Пытался. — Чародейка многозначительно улыбнулась и засмеялась. — Довольно осторожно. Но Филиппа мешала ему, как могла. А я–то думала, у них отношения получше.
— У них прекрасные отношения, — серьезно предупредила Йеннифэр. — Будь внимательна, Трисс. Не пикни ему ни словечка о… Знаешь, о ком.
— Знаю. Кстати… — Трисс понизила голос. — Что у нее слышно? Увидеть можно будет?
