— Если ты наконец решишься сесть за парту в Аретузе, — усмехнулась Йеннифэр, — сможете встречаться очень часто.
— Ах, так. — Трисс широко раскрыла глаза. — Понимаю. А что, Цири…
— Тише, Трисс. Поговорим позже. Завтра. После совещания.
— Завтра? — странно улыбнулась Трисс.
Йеннифэр насупилась, но прежде чем успела что–то спросить, в зале возникло легкое движение.
— Пришли. Наконец–то. — Трисс закашлялась.
— Да, — подтвердила Йеннифэр, отрывая глаза от лица подруги. — Пришли. Геральт, теперь ты сможешь познакомиться с членами Капитула и Высшего Совета. Если удастся, представлю тебя, но не помешает знать заранее, кто есть кто.
Собравшиеся чародеи расступились, почтительно кланяясь входящим в залу персонам. Первым следовал немолодой, но крепкий мужчина в очень скромной шерстяной одежде. Рядом с ним шествовала высокая женщина с резкими чертами лица и темными, гладко зачесанными волосами.
— Герхард из Аэлле, известный под именем Хен Гедымдейт, самый старший из здравствующих ныне чародеев, — вполголоса сказала Йеннифэр. — Женщина рядом с ним — Тиссая де Врие. Она лишь немного моложе Хена, но активно применяет эликсиры.
За первой парой шла видная женщина с очень длинными темно–золотыми волосами, шелестя украшенным кружевами платьем цвета резеды.
— Францеска Финдабаир, именуемая Энид ан Глеанной, Маргариткой из Долин. Не таращись, ведьмак. Ее считают самой прелестной женщиной мира.
— Она член Капитула? — шепнул ведьмак. — Кажется очень юной. Тоже магические эликсиры?
— Не в ее случае. Францеска — эльфка чистых кровей. Обрати внимание на сопровождающего ее мужчину. Это Вильгефорц из Роггевеена. Вот он действительно молод. Но невероятно талантлив.
Определение «молод», как знал Геральт, охватывало у чародеев возраст до ста лет включительно. Вильгефорц выглядел на тридцать пять, был высок и прекрасно сложен, носил короткий камзол по рыцарской моде, но, разумеется, без герба. И смотрелся весьма пристойно. Это бросалось в глаза, несмотря на то, что рядом с ним плыла вся такая воздушная Францеска Финдабаир с огромными глазами лани и прямо–таки сказочно красивая.
— Вон тот невысокий мужчина рядом с Вильгефорцем — Артауд Терранова, — пояснила Трисс Меригольд. — Впятером они образуют Капитул…
— А девушка со странным лицом, которая идет за Вильгефорцем?
— Его ассистентка, Лидия ван Бредевоорт, — холодно сказала Йеннифэр. — Ничего не значащая особа, но всматриваться в ее лицо — грубейшая бестактность. Лучше обрати внимание на тех трех, что идут позади, это члены Совета. Феркарт из Цидариса, Радклифф из Оксенфурта и Кардуин из Лан Эксетера.
— И это весь Совет? Полный состав? Я думал, их больше.
— В Капитуле пять членов, в Совете еще пять. Филиппа Эйльхарт тоже числится в Совете.
— По–прежнему не сходится, — покрутил он головой, а Трисс захохотала.
— Ты ему не сказала? Ты действительно ничего не знаешь, Геральт?
— О чем?
— Ведь Йеннифэр тоже член Совета. Со времен битвы под Содденом. Ты еще не похвасталась, дорогая?
— Нет, дорогая. — Чародейка взглянула подруге прямо в глаза. — Во–первых, я не люблю хвастаться. Во–вторых, на это не было времени. Я не видела Геральта очень давно, у нас масса хвостов. Набрался длинный список. Мы отщелкиваем их в соответствии с этим списком.
— Конечно… — неуверенно проговорила Трисс. — Хм–м–м… После такого долгого перерыва… Понимаю. Есть о чем поговорить…
— Разговоры, — двусмысленно улыбнулась Йеннифэр, одаряя ведьмака очередным томным взглядом, — числятся в конце списка. В самом конце, Трисс.
Золотоволосая чародейка явно смутилась, слегка покраснела.
— Конечно, — повторила она, играя сердечком из ляпис–лазури. — Понимаю.
— Приятно слышать. Геральт, принеси нам вина. Нет–нет, не от этого пажа. От того, который подальше.
Геральт так и поступил, четко уловив приказ в ее голосе. Беря фужеры с подноса, который нес паж, он незаметно наблюдал за обеими чародейками. Йеннифэр говорила быстро и тихо, Трисс Меригольд слушала, опустив голову. Когда он вернулся, Трисс уже не было. Йеннифэр не проявила никакого интереса к принесенному вину, поэтому он отставил два ненужных уже фужера на стол и холодно спросил:
— Надеюсь, ты не пересолила?
Глаза Йеннифэр полыхнули фиолетом.
— Не пытайся сделать из меня идиотку. Думал, я не знаю о ней и тебе?
— Если в этом дело…
— Именно в этом, — обрезала она. — Не делай глупых мин и удержись от комментариев. А прежде всего не пытайся лгать. Я знаю Трисс дольше, чем тебя, мы любим друг друга, прекрасно понимаем и будем понимать независимо от разных мелких… инцидентов. А сейчас мне показалось, что у нее возникли на этот счет некоторые сомнения. Я развеяла их, вот и все. Не будем возвращаться к этому.
Он и не собирался. Йеннифэр сдула локон со щеки.
— А теперь я ненадолго оставлю тебя: надо поговорить с Тиссаей и Францеской. Перекуси что–нибудь, у тебя в животе урчит. И будь внимателен. Несколько человек наверняка тебя зацепят. Не дай себя съесть с потрохами и не попорти мне репутации.
— Будь спокойна.
— Геральт?
— Да?
— Недавно ты выразил желание поцеловать меня здесь, при всех. Желание все еще в силе?
— И более того…
— Постарайся не размазать помаду.
Он краешком глаза зыркнул на собравшихся. Все наблюдали за поцелуем, но ненахально. Филиппа Эйльхарт, стоявшая неподалеку с группой молодых чародеев, подмигнула ему и сделала вид, что аплодирует.
Йеннифэр оторвала губы, вздохнула глубоко.
— Пустячок, а приятно, — проворчала она. — Ну иди. Я скоро вернусь. А потом, после банкета… Хм…
— Ну?
— Не ешь ничего с чесноком. Пожалуйста.
Когда она отошла, ведьмак, махнув рукой на церемонии, расстегнул дублет, выпил оба фужера и попытался всерьез заняться едой. Ничего из этого не получилось.
— Геральт?
— Господин граф?
— Давай без титулов, — поморщился Дийкстра. — Никакой я не граф. Визимир велел меня так титуловать, чтобы не раздражать дворян и магиков моей хамской родословной. Ну как у тебя идет демонстрация платья и фигуры? И показуха, будто ты от души веселишься?
— Мне незачем прикидываться. Я здесь, как говорится, не при исполнении.
— Интересно, — усмехнулся шпион. — Это еще раз подтверждает всеобщее мнение о тебе как о неповторимом и единственном в своем роде. Потому что все остальные здесь, как ты выразился, при исполнении.
— Этого–то я и опасался. — Геральт тоже счел нужным улыбнуться. — Чувствовал, что буду здесь неповторимым и единственным в своем роде. То есть не на месте.
