Краснолюд с негодованием отвернулся и зло забурчал себе в бороду, но Персиваль Шуттенбах неожиданно поддержал трубадура. Поддержку, как заметил ведьмак, сопровождало несколько многозначительных подмигиваний. Подмигивания, по идее, должны были быть незаметными, но выразительная мимика маленькой физиономии гнома всякую незаметность исключала.
— Поэт прав, — повторил Персиваль, кривясь и подмигивая. — Отсюда до Хотли и Ины можно шапкой докинуть. Перед нами Фэн Карн, сплошное бездорожье. Там тащиться с телегой было б тяжко. А если нас на Ине встретят темерские войска, то с нашим грузом… нам пришлось бы трудновато.
Золтан задумался, шмыгнул носом.
— Ну ладно, — наконец сказал он, поглядывая на останки телеги, омываемые ленивым течением речки О. — Разделимся. Мунро, Фиггис, Язон и Калеб остаются. Остальные идут дальше. Лошадей придется нагрузить торбами с провизией и ручным инструментом. Мунро, знаешь, что делать? Лопаты есть?
— Ну!
— Только чтобы мне никаких видимых следов не осталось. А место как следует пометьте и запомните!
— Будь в спокое.
— Догоните нас запросто. — Золтан закинул за спину вещевой мешок и сигилль, поправил топорик за поясом. — Идем по течению О, потом вдоль Хотли до Ины. Ну, пока.
— Интересно, — шепнула Мильва Геральту, когда поредевший отряд двинулся в путь, провожаемый взмахами рук оставшейся позади четверки краснолюдов. — Интересно, что такое было в тех туесах, ежели их надо на месте закопать, а место пометить? Да еще и так, чтобы не видел никто из нас?
— Не наше дело.
— Вряд ли, — вполголоса сказал Лютик, осторожно направляя Пегаса между обнаженными стволами, — в туесах были сменные подштанники. У них с этим грузом связаны крупные планы. Я достаточно много с ними болтал, чтобы сообразить, чем дело пахнет и что в их туесах может быть спрятано.
— И что же там, по–твоему, спрятано?
— Их будущее. — Поэт оглянулся, не услышит ли кто. — Персиваль по профессии шлифовщик камней, собирается открыть собственное дело. Фиггис и Язон — кузнецы, говорили о кузне. Калеб Страттон намерен жениться, родители невесты однажды уже выгнали его взашей как голодранца. А Золтан…
— Перестань, Лютик. Треплешься, словно баба. Прости, Мильва.
— Да чего уж там…
За речкой, за темной и подмокшей полосой старых посадок лес редел, дальше пошли поляны, низкий березняк и сухие луговины. И все–таки продвигались медленно. По примеру Мильвы, которая, стоило им тронуться, взяла на седло веснушчатую девочку с косичками, Лютик тоже взял на Пегаса ребенка, а Золтан усадил на гнедого жеребца двух, а сам шел рядом, держа поводья. Но скорость не увеличилась, женщины из Кернова не поспевали за конными.
* * *
Уже смеркалось, когда, проплутав почти час по ярам и оврагам, Золтан Хивай остановился, перебросился несколькими словами с Персивалем Шуттенбахом и повернулся к остальным членам группы.
— Не галдите и не смейтесь надо мной, — сказал он, — но, сдается мне, заблудился я. Не знаю, хрен его возьми, где мы находимся и куда надо идти.
— Не болтай глупостей, — занервничал Лютик. — Что значит, не знаешь? Мы же руководствуемся течением речки. А там, внизу, ведь все еще речка О. Я прав?
— Прав. Только заметь, в какую сторону она течет.
— Елки… Невероятно!
— Вероятно, — угрюмо сказала Мильва, терпеливо выбирая сухие листики и хвою из волос веснушчатой девочки. — Мы заплутали среди оврагов. Река вертит, выкручивает подковы. Мы — на излучине.
— Но это все еще речка О, — упирался Лютик. — Если держаться речки, заплутать невозможно. Речкам доводится выписывать кренделя, согласен, но в конце концов все они обязательно куда–то впадают. Таков закон природы.
— Не мудри, певун, — поморщился Золтан. — Заткнись. Не видишь, я думаю?
— Нет. По тебе не видно. Повторяю, надо двигаться берегом речки и тогда…
— Перестань, — буркнула Мильва. — Ты городской. Твой закон природы стенами обложен, там твои мудрости, может, чего и стоят. А ты глянь кругом. Долина изрыта оврагами, берега крутые, заросшие. Как ты собираешься идти вдоль речки? По склону яра вниз, в заросли и болото, потом обратно наверх, снова вниз, обратно наверх, коней за вожжи тащить? Два оврага осилишь, а на третьем пластом свалишься. Мы женщин и детей везем, Лютик. А солнце того и жди сядет.
— Заметил. Ну ладно, молчу. Послушаем, что предложат привычные к лесам следопыты.
Золтан Хивай хватил по голове матерящегося попугая, накрутил на палец клок бороды, зло рванул.
— Персиваль?!
— Направление в общем–то знаем. — Гном взглянул на солнце, висящее уже над самыми кронами деревьев. — Значит, первая… э… концепция будет такова: плюнем на речку, возвращаемся, выходим из оврагов на сухую землю и идем через Фэн Карн по междуречью аж до Хотли.
— Вторая концепция?
— О — речка мелкая. Правда, после недавних дождей воды в ней прибыло, но перейти можно. Срезаем извилины поперек течения, всякий раз, когда она загородит нам дорогу. Держась солнца, выйдем впрямую на развилок Хотли и Ины.
— Нет, — вдруг проговорил ведьмак. — От второй… концепции предлагаю отказаться сразу же. Об этом нечего и думать. На другом берегу мы рано или поздно влезем в одно из Мехунских Урочищ. Паскудные места, я решительно советую держаться от них в стороне.
— Что ли знаешь эти места? Бывал когда? Знаешь, как отсюда выбраться?
Ведьмак немного помолчал. Потер лоб.
— Довелось как–то. Три года назад. Но въехал я с противоположной стороны, с востока. Направляясь в Бругге, хотел срезать кусок. А как выбрался, не помню. Потому что меня полуживым вывезли на телеге.
Краснолюд некоторое время глядел на него, но больше вопросов не задавал.
Повернули молча. Женщины из Кернова шли с трудом, спотыкаясь и опираясь на палки, но ни одна ни разу не пожаловалась на трудности. Мильва ехала рядом с ведьмаком, поддерживая руками веснушчатую девочку с косичками.
— Мнится мне, — неожиданно проговорила она, — что крепко резанули тебя тады на урочище, ну, три лета назад. Думаю, чуда какая. Рискованное у тебя занятие, Геральт.
— Не возражаю.
— Я знаю, — подхватил сзади Лютик, — как тогда было. Ты был ранен, какой–то купчина вывез тебя оттуда, а потом в Заречье ты отыскал Цири. Мне об этом Йеннифэр говорила.
При звуке этого имени Мильва слегка усмехнулась. Геральт заметил и решил на ближайшей стоянке как следует надрать Лютику уши за неуемную болтовню. Однако, зная поэта, не рассчитывал на особый результат, тем более что скорее всего Лютик уже выболтал все, что знал.
— А может, напрасно, — бросила после недолгого молчания лучница, — не поехали мы тем берегом на урочища… Ежели в тот раз ты девочку отыскал… Эльфы говорят, что если второй раз то место посетить, где что–то случилось, то время может обернуться… Они это называют… А, черт, забыла… Чего–то там с судьбой. Узел, что ль…
