Под ее указательным пальцем я увидел группу примерно из полдюжины островов и надпись «Insulae Salomonis»
[63]
. Я пожал плечами и поднял глаза.
— Соломоновы острова, — осторожно ответил я.
— Точно. Но никто не знает, находятся ли Соломоновы острова именно в том месте, где обозначил их Ортелий. В сущности, никто даже не знает, существуют они в действительности или являются только фантазией Альваро де Менданья, который заявил, что открыл их в тысяча пятьсот шестьдесят восьмом году. Он назвал их Islas de Solomon
[64]
, полагая, что они являются островами, на которых царь Соломон добывал золото для своего храма в Иерусалиме. Но, должно быть, царь Соломон был лучшим навигатором, чем Менданья, поскольку испанцы больше никогда не нашли эти острова. В тысяча пятьсот девяносто пятом году он отправился во второе путешествие, чтобы подтвердить свое открытие, но не достиг желаемой цели. Его главный кормчий, Кирос, в тысяча шестьсот шестом году сделал третью попытку, и многие другие искали с тех пор эти острова. Но они словно провалились в океан раз и навсегда, подобно Атлантиде. Они остаются некой иллюзией, как Terra australis incognita, которую Менданья и Кирос также надеялись отыскать. — Палец Алетии скользнул по странице и остановился внизу, слева от картуша, где я смог прочесть надпись «TERRA AUSTRALIS». Остальное пространство, большой континент, чья береговая линия спускалась вниз к двухсотому меридиану, оставалось просто белым пятном. — Еще одна мифическая земля, изображенная Ортелием.
— Этот континент описан в «Географии» Птолемея, — заметил я, удивляясь, какое отношение такие легендарные земли могли иметь к Галилею или Пражской библиотеке.
— А также еще в арабских и китайских источниках. Слухи об их существовании уже много столетий передаются из уст в уста. На их поиски испанцы отправляли многочисленные экспедиции для их обнаружения, но все тщетно, хотя в тысяча шестьсот шестом году Кирос открыл некую большую землю — в сущности, всего лишь острова, — которую назвал Australia del Espirito Santo. Позднее ее пытались найти голландцы, также тщетно — до тех пор, пока ряд их кораблей, направляясь на Яву, не сбился с курса и не увидел неведомый берег и побережье огромного острова, охраняемого коралловыми рифами. Двадцатью годами позже их корабли исследовали неизвестную береговую линию, что протянулась от десятой до тридцать четвертой параллели южной широты. Стало быть, Terra australis incognita — нечто более реальное, чем миф. А если существует Terra australis incognita, то тогда реальностью вполне могут быть и Соломоновы острова. — Она наклонилась вперед и провела указательным пальцем по Тихому океану к правой стороне карты. — Взгляните сюда. Вы увидите, что в этом пражском издании есть одно занимательное отличие.
Я пристально взглянул на страницу. Свет, падавший из залитого дождем окна, был настолько слабым, что мне пришлось напрячь глаза, чтобы разглядеть хоть какие-то очертания. Но где-то между тридцатым и сороковым градусом широты к западу от Перу, в дюжине параллелей южнее экватора посреди обширного, изображенного Ортелием Mare Pacificum, виднелся крошечный прямоугольный остров, помеченный как Маноа. Да я уверен, что такой островок не был отмечен ни в одном из изданий господина Смоллпэйса.
— Но мне казалось, что Маноа находится где-то в Гвиане или Венесуэле.
— И все так считали. Но, по мнению Ортелия, этот остров находится в Тихом океане, в той огромной впадине, что образовалась на Земле, когда от нее откололась Луна. Предположительно он находится к западу от Перу и к востоку от легендарных Islas de Solomon, на двести восьмидесятом меридиане к востоку от Канарских островов, местоположение которых Ортелий, вслед за Птолемеем, принимает за исходный нулевой меридиан. По крайней мере, именно там располагается Маноа в атласе пражского издания тысяча шестисотого года. — Она поднялась из-за стола и аккуратно вставила том обратно на полку. — Понимаете, ни в одном другом издании Ортелия нет изображения острова Маноа, — пояснила она, возвращаясь к креслу, — ни в Тихом океане, ни в каком-либо другом месте. Именно поэтому данное пражское издание является уникальным. И именно это, разумеется, очень заинтересовало сэра Амброза.
— Но Маноа есть на других картах, — запротестовал я, вспоминая карту Рэли, изданную Хондиусом в Амстердаме, которую я когда-то досконально изучил, сидя на корточках между полками в магазине господина Молитора.
— Да, но в большинстве из них были грубые ошибки. Маноа располагали в самых разнообразных местах. Но благодаря проекциям Меркатора мореплаватели стали наносить курс на карты, используя широты и долготы. Они могли долго следовать прямо по намеченному курсу, не пересчитывая то и дело данные компаса. Все, что было нужно, — это линейка, циркуль и компас. Просто детская игра.
— Да, — кивнул я. — За исключением незначительной детали, что никому не известно, как определить долготу в море.
— Да, трудность именно в этом, — согласилась она, возвращаясь к полке. — Определить широту достаточно просто даже ниже экватора, где Полярную звезду невозможно увидеть. Надо просто определить положение Солнца в полдень посредством солнечных часов или тому подобным образом. Но долгота — такая же трудная проблема, как квадратура круга.
Эта проблема с древности, я знал, озадачивала всех моряков. Долгота — просто другое название для временного различия между двумя местами. В принципе ее вычисление, насколько я понимаю, не представляет особой сложности. Над Лондоном или над Соломоновыми островами, как и над любым другим местом Земли, Солнце всегда достигает зенита в двенадцать часов дня: это местный полдень. Таким образом, если бы мореплаватель на Соломоновых островах мог узнать, который час в Лондоне, когда у него полдень, он мог вычислить долготу своего положения по разнице между этими двумя временами, поскольку каждый час равен пятнадцати градусам долготы. Все бы было прекрасно, но как можно узнать лондонское время, если ты находишься где-то на полпути вокруг земного шара, на берегах этих самых Соломоновых островов?
— Даже древние при всей их мудрости не смогли разрешить эту проблему, — говорила Алетия. — Птолемей в своей «Географии» обсуждает метод Гиппарха из Никеи, который советует использовать наблюдения лунных затмений, чтобы высчитать различие местного времени к востоку или к западу от заданной точки. Позже Иоганн Вернер из Нюрнберга, — она показала на один из томов на полке, — предлагает в своей книге о Птолемее метод так называемого лунного расстояния, по которому Луна и зодиакальный круг представляются в форме небесных часов, показывающих местное время в любой точке земного шара. Но все эти методы оказались бесполезными в море или в далеких землях, куда невозможно доставить надежные счетчики времени.
— И именно поэтому Менданья и Кирос не смогли найти Соломоновы острова, вернувшись во второй раз в Тихий океан.
— Точно. Ведь в тысяча пятьсот шестьдесят восьмом году Менданья фиксирует их на двести двенадцатом меридиане к востоку от Канарских островов, однако, вернувшись на их поиски в тысяча пятьсот девяносто пятом году, понимает, что найти этот двести двенадцатый меридиан так же трудно, как и сами эти острова.
