Книга Мясная муха, страница 3. Автор книги Патрисия Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мясная муха»

Cтраница 3

— Я не пью много, — отвечает Ник. Она слышит возгласы однокурсников и тотчас начинает жалеть о своих словах.

— Господи, где ты выросла, девочка, в воскресной школе?

— Я хотела сказать, что я правда не могу, у меня пятилетний сын.

Ник замолкает и чувствует, что сейчас расплачется. Как давно она его не видела!

За столом повисает неловкая пауза.

— Слушай, Ник, — говорит Моряк, — у тебя с собой его фото? Его зовут Бадди, — обращается он к Скарпетте. — Вы должны увидеть его. Потрясающий мелкий бандит верхом на пони...

У Ник нет ни малейшего желания показывать всем маленькую фотографию сына, почти стертую оттого, что она часто вытаскивает ее из бумажника и часами рассматривает. Лучше бы Моряк сменил тему или просто не заметил бы ее молчания.

— У кого из вас есть дети? — спрашивает Скарпетта.

Поднимается около десятка рук.

— Это одно из слабых мест нашей профессии, — замечает она. — Возможно, самое страшное в нашей работе — или в нашем призвании — то, что она делает с нашими близкими, как бы мы не старались их защитить.

Никаких зарниц, только бархатная темнота, странная и прохладная на ощупь, — думает Ник, наблюдая за Скарпеттой.

Она добрая. За непробиваемой стеной бесстрашия и сурового авторитета она добрая и понимающая.

В нашей работе родственные отношения могут только навредить. Очень часто так и происходит.

Скарпетта продолжает поучать, ей легче сказать то, что она думает, чем попробовать проанализировать чьи-либо чувства. Что чувствует сама Скарпетта, всегда оставалось загадкой.

— Док, а у вас есть дети? — Реба, криминалист из Сан-Франциско, наливает себе новую порцию виски с содовой. У нее заплетается язык, и она уже не контролирует себя.

— У меня есть племянница, — после некоторых колебаний говорит Скарпетта.

— Ах да! Теперь припоминаю. Люси. Ее часто показывают в новостях, то есть показывали...

Пьяная идиотка, — возмущается про себя Ник.

— Да. Люси моя племянница, — отвечает Скарпетта.

— ФБР. Компьютерный гений, — не унимается Реба. — Так, потом что? Дайте-ка подумать... Что-то про вождение вертолетов и какое-то алкогольное Бюро...

Бюро по контролю за алкоголем, табачными изделиями и огнестрельным оружием, пьяная дура. — В душе у Ник бушует шторм.

— Уж не знаю. Там был пожар что ли, и кто-то погиб? Так чем она теперь занимается? — она осушает бокал с виски и глазами ищет официантку.

— Это было давно.

Скарпетта не отвечает на вопросы, и Ник слышит в ее голосе усталость и грусть, болезненную, неизменную, как остатки кипарисов в заводях Южной Луизианы.

— Разве это не странно? Я совсем забыла, что она ваша племянница. Теперь она стала кем-то... Или... надеялась стать, — снова заговаривает Реба, отбрасывая коротко стриженую челку со лба. — Опять попала в переделку, да?

Чертова шлюха, заткнись.

Молния рассекает черную пелену ночи, на секунду Ник замечает бледный свет нового дня на горизонте. Так рассказывал отец: Видишь, Ник, — говорил он, когда они следили в окно за яростными штормами, и молния вдруг вспыхивала зигзагом пламени, вонзаясь в темноту. — Вот оно, завтра, видишь? Ты должна смотреть внимательней, Ник. Этот яркий белый свет и есть завтра. Смотри, как быстро оно приходит. Так же быстро приходит успокоение.

Ты бы возвращалась в отель, Реба, — сдержанно произносит Ник. Таким же твердым голосом она разговаривает с Бадди, когда тот злится. — На сегодня тебе хватит виски.

— Простите, мисс Любимица, — Реба еле ворочает языком, находясь почти в бессознательном состоянии.

Ник чувствует на себе взгляд Скарпетты и почти жалеет, что не может подать ей знак, чтобы извиниться за возмутительное замечание Ребы.

Образ Люси, как привидение, заполняет комнату, и Ник чувствует ревность и зависть, о которых никогда не подозревала, ведь воспоминание о Люси вызвало столько эмоций в душе Скарпетты, хотя та старалась этого не показывать. Ник чувствует себя никем по сравнению с суперплемянницей Скарпетты, чьи таланты полицейского и глубина миропонимания недостижимы для Ник. Ее сердце сжимается, внутри все холодеет. То же самое испытывала она, когда мать осторожно поправляла сбившуюся повязку на сломанной руке Ник.

Это хорошо, что тебе больно, детка. Если ты чувствуешь боль, значит, твоя ручка жива и скоро поправится. Ты же хочешь, чтобы она скорей поправилась?

Да, мама. Прости меня за то, что я сделала.

Что за глупость, Ники! Ты же не нарочно ушиблась.

Но я не послушала папу. Я побежала в лес и споткнулась...

Мы все поступаем неправильно, когда напуганы, милая. Может, и хорошо, что ты упала, ты была ближе к земле, когда сверкали эти ужасные молнии.

4

Детские воспоминания Ник о жизни на юге континента неизбежно связаны со штормами.

Кажется, что небеса посылали неистовые бури каждую неделю, взрываясь разъяренным громом, словно пытались оглушить или испепелить всех живых существ на планете. Едва раздавался первый раскат грома, и первые вспышки молний озаряли горизонт, отец говорил, насколько это опасно, а светловолосая красавица-мать стояла в дверях и махала Ник, чтобы она поскорее возвращалась в теплый уютный дом, в ее нежные объятия.

Отец всегда выключал свет, и они втроем сидели в темноте, пересказывая библейские истории или соревнуясь в чтении по памяти четверостиший и псалмов. За точное исполнение полагался четвертак, но отец давал монетку только после того, как заканчивалась буря, потому что монеты металлические, а металл привлекает молнию.

Не возжелай.

Радости Ник не было предела, когда она узнала, что один из преподавателей в Академии — доктор Кей Скарпетта, которая в последние две недели обучения будет читать лекции по расследованию обстоятельств смерти. Ник считала дни. Ей казалось, что все эти недели до начала лекций Скарпетты никогда не кончатся. Потом доктор приехала сюда, в Ноксвиль, и к величайшему замешательству Ник, первая их встреча произошла в женском туалете. Ник как раз спустила воду и выходила из кабинки, на ходу застегивая темные форменные штаны.

Доктор мыла руки, и Ник вспомнила, как впервые увидела ее фотографию и удивилась, что Скарпетта вовсе не походила на темноволосую испанку, какой Ник ее представляла. Это случилось около восьми лет назад, тогда она знала только имя Скарпетты и не предполагала, что та окажется голубоглазой блондинкой, чьи предки происходили из Северной Италии, ближе к австрийской границе, и обладали арийской внешностью.

— Здравствуй. Я доктор Скарпетта, — просто сказала она, словно и не заметила связи между сливающейся водой в бачке и Ник. — Позволь, угадаю... Ты, наверное, Николь Робияр.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация