— Не то чтобы я не хотел вам сказать...
— Я понимаю, — перебивает она. — Ты знаешь, но не можешь сказать.
— Клянусь, я не знаю, — отвечает Мэнхем. — Иначе обязательно позвонил бы ей на международный мобильник и передал, что вы ее ищете.
— Она взяла с собой международный мобильный? Ее нет в стране?
— Она всегда берет его с собой. Знаете, тот, которым можно фотографии делать, записывать на диктофон, в Интернет входить. У нее последняя модель, на нем даже можно готовить.
Скарпетту сейчас трудно развеселить.
— Я звонила ей на сотовый, — говорит Скарпетта. — В стране она или нет, телефон не отвечает. Как насчет Марино? Про него тебе тоже нельзя говорить?
— Я несколько дней ничего о нем не слышал, — отвечает Мэнхем. — Не знаю, где он. Тоже не отвечает ни по сотовому, ни на электронные письма?
— Да.
— Можете проверить меня на детекторе лжи, Док.
— Хотелось бы.
Мэнхем смеется.
— Ладно, я вешаю трубку. Слишком устала все это выяснять, — говорит Скарпетта, поглаживая Билли по животу. — Если кто-нибудь из них объявится, передай, чтобы связались со мной немедленно. Это срочно. Настолько срочно, что я вылетаю завтра в Нью-Йорк.
— Что? Вы в опасности? — тревожно спрашивает Мэнхем.
— Я не хочу обсуждать это с тобой, Зак. Не обижайся. Доброй ночи.
Поставив дом на сигнализацию, Скарпетта запирает дверь спальни и кладет пистолет на тумбочку возле кровати.
42
Марино не слишком нравится водитель такси, и он спрашивает, откуда тот родом.
— Кабул.
— Где конкретно? — спрашивает Марино. — То есть я, конечно, знаю, в какой стране (неправда), просто географически — это где?
— Кабул — столица Афганистана.
Марино пытается представить себе Афганистан. Все, что приходит на ум, это диктаторы, террористы и верблюды.
— И чем ты там занимаешься?
— Я ничем там не занимаюсь. Я живу здесь, — водитель смотрит на Марино в зеркало заднего вида. — Моя семья работала на лесном заводе, я приехал сюда восемь лет назад. Вы должны побывать в Кабуле. Там очень красиво. Меня зовут Бэбор. Если возникнут какие-нибудь вопросы или понадобится такси, звоните в мою компанию, спрашивайте меня, — он улыбается, его белые зубы блестят в темноте.
Марино чувствует, что водитель над ним издевается, но не может понять, в чем подвох. Он безуспешно пытается прочесть водительское удостоверение, прикрепленное к спинке пассажирского кресла, но зрение уже не то. Несмотря на все настояния Скарпетты, он отказывается носить очки и слышать не желает о лазерной хирургии, утверждая, что после этого окончательно ослепнет.
— Что-то я не узнаю дорогу, — замечает Марино своим обычным недовольным тоном, наблюдая за незнакомым пейзажем, пролетающим за окном.
— Мы сократили путь, проехав по пристани, скоро выедем на набережную. Красивые виды, не правда ли?
Марино подвигается вперед, пытаясь увернуться от пружины, которая выскочила из обивки сиденья и уколола его в ногу.
— Мы движемся на север, мусульманский засранец! Может, я и не из Бостона, но знаю, где находится набережная, а ты даже не по правой стороне реки едешь!
Водитель такси, называющий себя Бэбором, не обращает внимания на пассажира. Он продолжает путь и показывает по дороге местные достопримечательности, включая городскую тюрьму и центральный госпиталь Массачусетса. К тому времени, когда он высаживает Марино на Сторроу-драйв, расположенную не так уж близко от дома Бентона, на счетчике замирает цифра 68.35. Марино открывает дверь и бросает на переднее сиденье скомканную долларовую бумажку.
— Эй, ты мне должен еще шестьдесят семь долларов тридцать пять центов, — кричит водитель такси, развернув долларовую бумажку. — Я вызову полицию!
— А я тогда тебя так отделаю! Ты и вякнуть не сможешь, ведь у тебя нет лицензии, так? Покажи мне ее, ты, засранец, и знаешь, что? Я сам из полиции, у меня тут пистолет под рукой, — он выхватывает бумажник, демонстрируя полицейский значок, который не вернул, уволившись из полицейского управления в Ричмонде.
Просто сказал, что потерял его.
Раздается визг тормозов, и водитель резко трогается с места, выкрикивая в открытое окно проклятия. Марино поворачивается к мосту Лонгфелло, сворачивает на юго-восток и шагает по аллее, где сегодня шел с Бентоном. Он оглядывается по сторонам, проверяя по старой привычке, нет ли «хвоста». Марино не думает о Шандонне. Сейчас он остерегается обычных ночных хулиганов, хотя еще не заметил ни одного в этом районе.
Когда перед ним возникает дом Бентона, он замечает, что в квартире 56 не горит свет.
— Черт, — бормочет Марино, бросая сигарету.
Должно быть, Бентон вышел поужинать или отправился в спортзал. Но это маловероятно, и беспокойство Марино усиливается с каждым шагом. Он прекрасно знает, что когда Бентон уходит, то оставляет включенным свет. Он не тот человек, чтобы входить в темную квартиру или дом.
На этот раз подъем на пятый этаж дается Марино с еще большим трудом, потому что адреналин и выпитое пиво заставляют сердце биться чаще, он почти задыхается, добравшись до квартиры. Постучав, Марино прислушивается, но из-за двери не доносится ни звука. Он стучит еще громче.
— Эй, Том!
43
Люси заводит «мерседес» и вдруг резко поворачивается к Руди, глядя на него в кромешной темноте.
— О господи! Не могу в это поверить! — Она ударяет кулаком по рулю, попадает по клаксону.
— Что? — Руди подпрыгивает неожиданности. — Какого черта? Что ты делаешь? — кричит он.
— Моя дубинка. Проклятье! Я оставила ее на тумбочке в номере. На ней мои отпечатки, Руди!
Как она могла допустить такую глупую ошибку? Все шло по плану, пока она все не испортила, пока не сделала тот единственный промах, который может стоить очень дорого. Плохо представляя себе, что делать дальше, Руди и Люси молчаливо сидят в работающей машине, припаркованной на углу темной улицы. Они свободны. Они сделали все, как надо. Никто в гостинице их не заметил, а теперь одному из них придется вернуться.
— Прости меня, — шепчет Люси. — Я тупая идиотка. Оставайся здесь.
— Нет, я все улажу, — страх Руди превращается в ярость, но он сдерживает себя.
— Я заварила эту кашу, я и буду расхлебывать, — она рывком открывает дверь.
44
В отделе женской одежды магазина «Уол-Март» Бев Киффин перебирает вешалки с дешевым нижним бельем.
Этот отдел расположен напротив отдела мужских кроссовок, куда она частенько наведывается. Однако она почти уверена, что работники магазина, одетые в дешевые синие жилетки с бэджами, не узнают ее. В этом бизнесе уставшие, измотанные продавцы не обращают внимания на обычных людей, таких, как Бев, которые приходят в отдел уцененных товаров за какой-нибудь выгодной покупкой.
