На экране возникает трехмерная проекция: тело Дрю на стальном столе, кожа и волосы еще мокрые после помывки.
— Если вы посмотрите сюда, — лазер указывает на шею, — то заметите горизонтальную странгуляционную борозду. — Красное пятнышко пересекает горло.
Продолжить не дает глава римского управления по туризму.
— Глаза он вырезал потом. После смерти. Не тогда, когда она была жива. Это важно.
— Да, — говорит Скарпетта. — В отчетах, которые я успела просмотреть, отмечено, что единственные прижизненные повреждения — это ушибы на лодыжках и внутренние повреждения вследствие удушения. Пожалуйста, фотографию со вскрытой шеей. Номер тридцать восемь.
Она ждет, пока на экране появится новое изображение. На разделочной доске гортань и мягкие ткани с темными пятнами кровоподтеков. Язык.
— Ушибы мягких тканей, мышц и перелом подъязычной кости вследствие удушения ясно указывают, что эти повреждения нанесены, когда жертва еще была жива.
— Глазное петехиальное кровоизлияние?
— Нам неизвестно, имело ли место конъюнктивальное кровоизлияние, так как глаза отсутствуют. Но в отчетах упоминается точечное кровоизлияние на веках и лице.
— Что же он сделал с глазами? Вы сталкивались с чем-то похожим?
— Я видела жертв, у которых были удалены глаза. Но я не слышала об убийце, который бы заполнял глазницы песком и затем склеивал веки. В отчетах называется цианоакриловый клей.
— Суперклей, — вставляет капитан Пома.
— Меня весьма заинтересовал песок. Он, кажется, не из этих мест. Что еще более важно, при исследовании песка под сканирующим электронным микроскопом обнаружены следы того, что может быть продуктом выстрела. Свинец, сурьма и барий.
— Определенно не с местных пляжей, — говорит капитан Пома. — Разве что у нас люди стреляют друг друга, а мы о том и не ведаем.
Смех.
— В песке из Остии присутствует базальт, — продолжает Скарпетта, — и другие компоненты вулканической активности. Полагаю, у всех есть копии отчета о спектральном анализе песка с тела жертвы и песка из Остии.
Шелест страниц. Включаются лампы.
— И тот и другой исследованы методом рамановской спектроскопии с использованием восьмимилливаттного красного лазера. Как видите, у образца из глазниц Дрю и образца из Остии совершенно разные спектральные характеристики. Применяя сканирующий электронный микроскоп, мы можем видеть морфологию песка, а изображение в отраженных электронах показывает те самые частицы, о которых идет речь.
— Пляжи Остии пользуются большой популярностью у туристов, — вступает капитан Пома, — но только не в это время года. Обычно как местные, так и приезжие дожидаются более теплого сезона, который наступает в конце мая или даже в июне. Тогда народу там много, особенно римлян, поскольку дорога занимает минут тридцать — сорок. Но это не для меня, — добавляет он, как будто кто-то интересуется его личным мнением о пляжах курортного пригорода столицы. — Асфальтовый песок на пляже — это что-то ужасное. Ни за что бы не полез в воду.
— Здесь важно, откуда именно взят песок, — говорит Бентон. Время позднее, и собравшиеся заметно устали. — И вообще, почему песок? Выбор песка — данного песка! — имеет для убийцы какое-то значение и может подсказать, где была убита Дрю, или откуда убийца, или где он проводит время.
— Да-да. — В голосе капитана Помы проскальзывает нотка нетерпения. — И глаза, и эти жуткие раны что-то значат для убийцы. Нам удалось утаить эти детали от журналистов. Так что если случится похожее убийство, мы будем знать, что речь идет не о подражателе.
ГЛАВА 2
Они сидят втроем в полутемном уголке «Туллио», популярной траттории с фасадом из травертина, неподалеку от театров и в нескольких шагах от Испанской лестницы.
На столах свечи и бледно-золотистые скатерти, обшитая темными панелями стена у них за спиной заставлена бутылками. Другие стены увешаны акварелями с пейзажами сельской Италии. В зале тихо, за исключением столика, занятого пьяными американцами. Последние ничего вокруг не замечают и поглощены собой, как и официант в бежевой курточке и с черным галстуком. Никто даже не догадывается, о чем беседуют Бентон, Скарпетта и капитан Пома. Если кто-то приближается к столику на расстояние слышимости, они переходят на безобидные темы и убирают в папки фотографии и отчеты.
Скарпетта потягивает «Санти-Брунелло» урожая 1996 года, вино очень дорогое, но не то, что Кей выбрала бы сама, если бы ее мнения спросили, а обычно ее спрашивают. Не поднимая глаз от фотографии, она ставит стакан на стол возле тарелки с пармской ветчиной и дыней, за которыми последуют жаренный на гриле морской окунь и бобы в оливковом масле. Может быть, малина на десерт, если только аппетит не пропадет из-за Бентона, поведение которого внушает опасения.
— Рискуя показаться не слишком оригинальной, — негромко говорит она, — замечу, что меня не оставляет впечатление, будто мы упустили нечто важное. — Она постукивает указательным пальцем по фотографии Дрю Мартин.
— То есть теперь вы не против пройтись по всему делу еще раз. — Капитан Пома откровенно флиртует. — Хорошая пища, хорошее вино. Это обостряет интеллект. — Подражая Скарпетте, он стучит пальцем по голове.
Кей задумчива и немного печальна, какой бывает, когда выходит из дому, не зная, куда идти.
— Нечто настолько очевидное, что мы просто этого не замечаем… никто этого не замечает. Часто мы не видим чего-то только потому, что оно… как это говорят… на виду. Но что? Что она говорит нам?
— Прекрасно. Давайте посмотрим, что тут у нас на виду, — говорит Бентон.
Таким откровенно враждебным и замкнутым она видела его нечасто. Своего презрения к капитану он не скрывает. На итальянце отличный костюм в мелкую полоску, на золотых запонках, когда на них падает свет, вспыхивает герб карабинеров.
— Да, на виду. Каждый дюйм ее обнаженной плоти — до того как ее положили на носилки. Мы должны изучить ее в этом состоянии. Нетронутой. Такой, какой он оставил ее. — Капитан не сводит глаз со Скарпетты. — Но прежде, пока я не забыл, за нашу последнюю встречу в Риме. Предлагаю тост.
Предлагать тост, когда на столе перед ними фотографии мертвой молодой женщины, ее обнаженного, изуродованного тела, в этом есть что-то… нехорошее.
— Выпьем за ФБР, — продолжает капитан Пома. — За их решимость видеть во всем террористический акт. Довольно-таки легкая цель — звезда тенниса.
— Ссылаться на такое — бесполезная трата времени. — Бентон поднимает бокал и пьет без тоста.
— Так передайте вашему правительству, чтобы оно прекратило выступать с этими намеками. И раз уж мы одни, скажу со всей откровенностью. Ваше правительство ведет закулисную игру, и единственная причина, по которой мы не обсуждали эту тему раньше, заключается в том, что итальянцы просто не верят столь смехотворным утверждениям. Террористы здесь ни при чем, что бы ни утверждало ФБР. Это глупо.
