Его размышления прервал Сведберг, который вошел в кабинет, толкнув дверь ногой.
— Где тебя носило, черт возьми? — спросил Валландер.
Сведберг удивленно поднял на него глаза.
— Но я же оставил записку у тебя на столе. — ответил он. — Разве ты ее не видел?
Записка валялась на полу. Валландер поднял ее и прочел, что Сведберга можно будет найти у метеорологов в Стурупе.
— Я решил, что лучше пойти коротким путем, — сказал Сведберг. — Я знаю одного парня, он работает на аэродроме. Мы вместе наблюдали за птицами в местечке Фальстербу. Он помог мне составить расчет, откуда мог приплыть плот.
— А разве метеорологи из института не могли этого сделать?
— Я думал, так быстрее.
Он вытащил из кармана несколько свернутых в трубочку листков. Разложил их на столе. Валландер увидел ряд диаграмм и множество столбиков цифр.
— Мы сделали расчет исходя из того, что плот плыл пять суток, — начал объяснение Сведберг. — Поскольку направление ветра в последние недели было неизменным, мы пришли к одному результату. Но этот результат едва ли сможет нам что-то прояснить.
— То есть?
— Плот, по всей вероятности, проплыл очень долго.
— То есть?
— Он мог приплыть из двух таких разных стран, как Эстония или Дания.
Валландер разочарованно взглянул на Сведберга:
— Это действительно достоверные сведения?
— Да. Можешь сам спросить у моего приятеля.
— Хорошо, — сказал Валландер. — Пойди к Бьёрку и доложи ему. Пусть он передаст это в МИД. Может, на этом расследование и закончится.
— Закончится? — удивился Сведберг.
Валландер рассказал ему о том, что случилось за день.
Сведберг совершенно пал духом.
— Я не думал, что придется заканчивать, когда только начали, — проговорил он.
— Еще ничего не известно точно. Я просто рассказал тебе, как было дело.
Сведберг отправился к Бьёрку, а Валландер снова принялся изучать свое резюме для завода резиновых изделий. В голове все время всплывал образ колышущегося на волнах спасательного плота с двумя убитыми людьми.
В четыре он получил протокол вскрытия от Мёрта. До того как придут результаты анализов, Мёрт мог дать лишь предварительное заключение. Вероятно, мужчины были убиты примерно неделю назад. Видимо, в течение этого времени их трупы подвергались воздействию соленой воды. Одному мужчине было около 28 лет, другому — на несколько лет больше. Оба были совершенно здоровы. Они перенесли жестокие пытки, а пломбы на их зубах поставлены дантистом из Восточной Европы.
Валландер отложил протокол и взглянул в окно. Уже стемнело, и он проголодался.
Бьёрк сообщил по телефону, что представители МИДа прибудут завтра утром с дальнейшими инструкциями.
— Тогда я поехал домой, — ответил Валландер.
— Давай, — сказал Бьёрк. — А все-таки что же это был за журналист?
Они узнали об этом на следующий день. В таблоиде «Экспрессен» появилась заметка о сенсационной находке двух трупов на побережье Сконе. На первой странице сообщалось, что двое убитых являются советскими гражданами. К делу причастно Министерство иностранных дел. Полиция Истада получила указание замалчивать факты. Автор заметки требовал объяснить почему.
Но газета попала в руки Валландеру только в три часа дня.
А до этого произошло много событий.
4
Едва Курт Валландер вошел в управление полиции в восемь утра, как на него навалилось все разом. На улице вновь была оттепель, и над городом моросил мелкий дождик. Валландер хорошо выспался, страхи, мучившие его прежней ночью, не повторились. Он был полон сил. Единственное, что его тревожило, это то, в каком настроении будет отец, когда они сегодня днем поедут в Мальмё.
В коридоре Валландер столкнулся с Мартинссоном. Комиссар сразу понял, что тот готов сообщить нечто важное. Когда Мартинссону не сиделось в своей комнате, все знали: что-то произошло.
— Капитан Эстердаль разгадал загадку спасательного плота! — воскликнул он. — У тебя есть время?
— У меня всегда есть время, — ответил Валландер. — Приходи ко мне. Проследи, чтобы Сведберг тоже пришел.
Через несколько минут все были в сборе.
— На самом деле такие люди, как капитан Эстердаль, должны быть внесены в нашу картотеку, — начал Мартинссон. — Полиции следует иметь подразделение, в задачу которого входила бы работа с теми, кто сидит дома и обладает необходимыми знаниями.
Валландер кивнул. Он тоже часто думал об этом. По всей стране есть люди, владеющие обширными познаниями в самых необычных областях. Известен случай, когда несколько лет назад старый лесоруб из области Херьедален сумел распознать крышку пивной бутылки азиатского производства, в то время как эксперты компании «Вин&Спритс» так и не смогли ее идентифицировать. Сведения лесоруба оказались главной уликой против убийцы, который, возможно, иначе так и остался бы на свободе.
— Такие люди, как капитан Эстердаль, порой ценнее всех этих консультантов, которые суетятся вокруг и изрекают очевидные истины за головокружительное вознаграждение, — добавил Мартинссон. — А капитан был просто рад, что оказался полезен.
— А он оказался полезен?
Мартинссон вытащил из кармана блокнот и хлопнул им по столу с таким видом, будто вытащил кролика из невидимой шляпы. Валландеру это не понравилось. Театральная манера Мартинссона иногда раздражала его. Но, наверное, будущему депутату от Народной партии так и следует себя вести.
— Мы внимательно слушаем, — произнес Валландер после минутного молчания.
— Когда вчера вечером вы все отправились по домам, мы с капитаном Эстердалем провели несколько часов в подвале у спасательного плота, — сказал Мартинссон. — Мы не смогли встретиться раньше, потому что капитан каждый день после обеда играет в бридж. Он категорически отказался изменить своей привычке. Капитан Эстердаль из тех стариков, которые умеют настоять на своем. Я бы хотел быть таким в его годы.
— Дальше, — прервал его Валландер. О настойчивых стариках он знал достаточно. Перед глазами у него всегда стоял пример отца.
— Он облазил плот, будто охотничья собака, — продолжил Мартинссон. — Он даже его обнюхал. Затем заключил, что тому по меньшей мере двадцать лет и что изготовлен он в Югославии.
— Как он это узнал?
— По способу изготовления. По материалу. Когда он приходит к какому-то выводу, он больше не сомневается. Все его аргументы здесь, в блокноте. Я преклоняюсь перед людьми, которые знают, о чем говорят.
— А почему же на этой лодке нигде не обозначено, что она югославская?
— Это не лодка, — поправил Мартинссон. — Это первое, чему меня научил капитан Эстердаль. Он называется «спасательный плот» и никак иначе. А насчет того, почему на нем нет никаких обозначений, говорящих о том, что он был произведен в Югославии, капитан дал мне отличное разъяснение. Югославы часто отправляют свои плоты в Грецию и Италию. Там есть предприятия, которые ставят на них названия других стран-изготовителей. Ну, как часы, что производятся в Азии под европейскими марками.
